Сантехнику никто не пишет

    "Глюк, глюк, глюк…" мелодично пропел звонок, возвращая николая Елдыровича из мира сладких грез в суровую реальность. "Кто-то пришел, подумал он и неторопливо пошел открывать, на ходу поправляя упавшую на глаза красивую седую непокорную прядь. Прядь тем не менее снова упала на глаза. Она же была непокорная. Махнув рукой на прядь, николай Элдырович открыл двери, и тут же прихожая огласилась радостными криками: "Хеппи бездей ту ю! Хуппи бездей ту ю-у-у-у-у…" В прихожую ввалилась шумная оживленная разноязычная ватага юных отрочат, молодых сантехников ЖЭУ N 27. Того самого ЖЭУ, где работал долгие годы старый мудрый сантехник Николай Елдырович, или как его звали друзья – старик Елдырыч. Елдырыч стоял раскрасневшийся растерянный и растроганный, оттого что все его трогали за плечи, за лица, за руки, за толстые мясистые ляжки, похлопывали дружески по сильному упругому тазу. "Да будя вам, право… Е мое! Я же и совсем забыл…" елдырыч лукавил. Он не ничего не забывал. Просто одиноко сидя в своей четырехкомнатнйо квартирке, он в отчаянии думал" Неужели забудут? Нужели не придут? И сжимал в отчаянии до боли натруженные мозолистые кулачки. Да и жалко было поить всю халявную, жадную до выпивки ораву сантехников. В прошлый день рождения выхлебали более четырех банок растворимого кофе "Роял"! А уж сколько фисташек было съедено и не счесть! Опять же ложек серебряных не досчитался… Но разве сопоставимы эти потери. С радостью осознания своей значимости в этой жизни? Сколько теплых слов было сказано в его адрес, сколько душевных песен было посвящено ему, его золотым рукам, и светлой голове!
    – Да вы не разувайтесь… – Елдырыч еле сдерживал набежавшие слезы. Дядь Коль! – крикнул из кухни самый проворный, шустрый и веселый Лешка Железняк, его талантивый ученик, единственнй, кому он передал тайну метода завязки двойного жгентеля при угловой замене распределителя-смесителя. – Где у тебя кофе-то? Варенья нету! Дядь Коль! Где бриоши? Чашки где? Фисташек чтой-то не найду…"
    "Как бы не спер чего!" – тепло подумал Елдырыч и поспешил на кухню, где уже вовсю хозяйничали ребятня из кружка юных сантехников, которым уже который год руководит Елдырыч на общественный началах. Подоспел чайник, и ребята где попало побросав сумки с инструментами расселись вокруг кресла, в которое усадили старика Елдырыча. Разлили кофе по чашкам. При этом окнечнопопало на ковер. Лешка покраснел и виновато улыбнулся". Дядь Коль! Я нечаянно". Я не хотел! Губы по предательски задрожали… Елдырыч ласково потрепал его по кепке, играючи надвинул ее на самые уши. Ребята по доброму засмеялись. "Так его, дядя Коля! А то он совсем целкость потерял!" "да ладно вам, еще более смутясь, сверкнул белозубой улыбкой Железняк, безуспешно пытаясь вытащить голову из кепки. В конце концов он махнул рукой и остался сидеть в надвинутом головном уборе.
    – Дядь Коль! Расскажи, как ты с Пугачевым встречался!
    – Да я уж вас рассказывал!", Елдырыч в волнении сунул в рот фисташку. Разжевал и проглотил ее. Она показалась ему в этот момент удивительно вкусной и ароматной. Он терпеть не мог фисташек!
    – Еще! Еще расскажи! – молодые сантехники горячо и настойчиво заныли противными голосами. – Ну дьдь. Коль! Ну-у-у-у-у… Дядя-а-а-а-а-а-а… Многие заплакали в голос. Это тронуло Елдырыча как вздохнув поудобнее устроился в креслах. ребята зашикали друг на друга. елдырыч заметил среди них много новых, незнакомых, чистых лиц, не запачканных ненавистью, презрением и алчностью и нечистотами. Следи них встречались и негритята, стажеры из Африки и узкоглазые китайчата, мордвины, чуваши и эскимос…
    – Случилось это в году эдак девяностом… – Елдырыч, прохарковшись всласть начал свой неторопливый рассказ. – Вызывает меня начальник среди ночи: "Выручай, говорит Елдырыч! Пугачевых залило! Труба что ли лопнула! Кроме тебя некому. Я инструмент в зубы и вперед! Прибегаю на пороге сам Пугачев. В халате, почс с кистями, тапочки на босу ногу с бонбончиками, в руках хрустальный бокал с шампанским, в глазах…
    – А что у них прорвало-то?
    – Ага… Трубу на кухне, значить, в аккурат-то и прорвало. старая стало быть труба-то… Прихожу на кухню.
    – Не разувшись?
    – Ни-ни. Как вот был в казаках, так в них и прошел. Сам-то не надо, говорит, у нас грязно. надо сказать, что он не врал. Грязи у них было ого-го! Еой-ей-ей! Прихожу на кухню, там Алла Борисовна, в аккулит стоит – задом ко мне! А вода из трубы так и хлещет! Она ее в ведро собирает тряпицей. нагнулась так низенько-низенькор, а я сзади-то стою глаз оторвать не могу. Красотища такая… Как в сказке!
    – Да ты дядь Коль, не отвлекайся! Как ты неисправность устранил. Без сварки? или же сварщика пришлось вызывать?
    – Да я же вам в прошлом годе рассказывал! Оказывается, у них ничего и не прорвалось! Просто ала Борисовна сливала в раковину остатки пищи ти труба-то и забилась! Я вантусом все прочистил и вода пошла!
    Взрыв хохота потряс воздух. Мальчишки буквально покатились со смеху валяясь по ковру, держась за животы.
    – Ну дядь Коль! Ты даешь… Вантусом… Забили… Я не могу…
    Кто-то из парней не смог удержаться и уписался. В нос резко шибанул запах мочи. "Ничего!" – подумал с улыбкой Елдырыч, пусть повеселяться, с ам в молодости был таким… Он смотрел на эти веселые грязные мальчишеские лица и видел себя таким же озорным мальчуганом. Утром они все пойдут на свои участки, будут ковыряться в унитазах, в раковинах, чтобы людям жилось просто и счастливо, чтобы унитазы у них не засорялись, чтобы краны не капали. Они будут нести свой крест и днем и ночью, и в жару и в стужу, изо дня в день, из ночи в ночь. Кто-то из нихне выдержит испытаний и уйдет, а кто-то гордо пронесет через года знамя, поднятое стариком Елдырычем.
    – Ну да будя! – Лешка строго поднял руку, пытаясь сдержать улыбку –разошлись! Давай-ка дядь Коль, споем нашу…
    Лица ребят сразу стали вдруг серьезными, в их глазах отразилась гордость за общее дело, радость от соприкосновения с прошлым, до которого можно, если захотеть дотронуться друкой, ногой… вот она сидит, живая история – старик Елдырыч!
    Где-то далеко, за стеной, прокричал петух. В тишине зазвучал хрипловатый, надтреснутый, прокуренный голос Елдырыча. протяжный мелодичный напев подхватывали молодые голоса. Он словно впитывал в себя ручейки звуков, принимая в свои, ставшие мощными, звуковые волны питательные притоки. И вот уже слаженный бурный поток песни несет нас по равнине задушевного гимна торжества радости труда и добродетели… Они пели о героях-сантехниках, которые не дрогнули перед вероломным врагом, о подпольщиках-партизанах, взрывавших наземные канализационыне коммуникации, заставлявших фашистских окупантов задыхаться от вони своих фекалий… Они пели о своих дедах, отцах и братьях, о себе… Незаметно опустились сумерки.
    – Дядь коль! Расскажи, как ты починил водосливной бачок у Ксешинской.
    – Нет! Лучше расскажи, как ты бросил дрожжи в унитаз бункера Гитлера.
    – Дядь Коль, а ты Ленину что-нибудь чинил?
    – Дядь Коль…
    – Ну будя-будя, мягко угомонил их Лешка. - Дядя Коля устал, – правда ведь, дядь Коль? – он подергал старика Елдырыча за штанину, но дядя Коля ответил ему легким посвистыванием, чему-то сладко улыбаясь во сне. Приложив палец к губам, Железняк кивнул ребятам на двери. Осторожно подталкивая друг друга, мальчишки вышли из квартиры, осторожно, прикрыв за собою двери. последним ушел Лешка.
    Утром Елдырыч как всегда не досчитался двух серебрянных ложек (он их никогда недоститывался), но не расстроился, а даже восхищенно и гордо покрутил головой: "Ну, Лешка! Ну суккин сын! Хороший будет сантехник! Моя школа!"

  А.Мешков

<< & >>