А.Мешков. Сборник рассказов.   Раздел: "Черный юмор"

на главную   поиск по сайту   полный список – по разделам   полный список – по алфавиту  

©, copyrigh

предыдущий содержание следующий

Затерянный милиционер

   На углу, у Патриарших прудов, возле плакучей ивы, зачарованно склонившейся над зеркалом воды, стоял небольшой, (примерно 1 м 60 см) милиционерчик, в изрядно помятой, сбившейся на бок милицейской кепке, и горько, навзрыд, плакал, размазывая дубинкой слезы по некрасивому, искаженному гримасой отчаяния, лицу. Прохожие равнодушно проходили мимо, стыдливо пряча лица, делая вид, что происходящее их не касается. Лишь только седовласый, согбенный старец в линялой толстовке, похожий на Моисея, остановился возле мальца и присев на корты, погладил мента по кепке.
   – А кто у нас плачет? – спросил он, вложив в свой слегка прокуренный и слегка пропитый голос как можно больше нежности и участия. Но милиционер заголосил еще пуще прежнего. Старец беспомощно оглянулся по сторонам.
   – Ну, полно, полно! Кто нас обидел? А? – засюсюкал он. – А где у нас дубиночка? Какая у нас дубиночка! Вот мы сейчас им покажем! Ишь вы! – он взял руку милиционера с дубиночкой и неумело замахал ею, угрожая неизвестным врагам. Милиционер перестал плакать и испуганно смотрел на старичка.
   – С какого ты участка? – спросил старец, воспользовавшись затишьем. Однако, при упоминании о родном участке, милиционер заплакал снова. Слезы стремительным, мутным, горным потоком стекали по его грязному, безвольному подбородку на форменную рубашку, на брюки, с брюк на ботинки, с ботинок на землю. Под ним уже образовалась небольшая зловонная лужица. Постепенно вокруг старца с мальцом собралась небольшая, человека два-три, толпа.
   – Это же – гаишник! – брезгливо сказал, какой-то небритый мужик, с испачканным мазутом лицом, руками и ушами. В руках он крепко сжимал шоферскую баранку от Студебеккера. – Ну что, кулек, фиксы сушишь? – дыхнув в лицо милиционерчику тосолом и антифризом, он почти беззлобно потрепал его по носу черной от солярки ладонью.
   – Как вам не стыдно! – осадила его женщина в кримпленовом платье в зеленый горошек под майонезом. – Что же, по- вашему, гаишник и не милиционер вовсе?
   – Да какую же это гаишником? – встрял в дискуссию черноволосый мужчина в огромной кепке. – Гаишниками не такая! У них палька полосатый! Хочишь паспорт предъявил? – заискивающе спросил он милиционера.
   – Дайте ему денег! – легкомысленно посоветовал мужчина в очках, с перемотанной синей изолентой дужкой. – Они деньги любят.
   – А ну-ка! – дама помахала перед носом милиционера стодолларовой купюрой.
   Милиционер перестал плакать, пристально следя за броуновским движением дензнака.
   – О-па! – озорно воскликнула дама и, взмахнув перед носом мальца купюрой, показала ему пустые руки. Личико милиционера сморщилось, и он снова взревел не своим уже, а каким-то чужим, нечеловеческим голосом. Дама гулко заржала. Ей вторил эхом шофер.
   – Не любит! Ох, не любит! – сквозь хохот повторял он.
   – А ну-ка! Ыть! Будет вам дразнить его! – строго осадил их старец, вытирая грязной тряпицей милиционеру сизый, расцарапанный нос.  – Что вы как дети малые! А где у нас пистолетик? Кх-кх-кх! Вот мы их! Чтоб не дразнились!
   Дама с шофером стыдливо потупились, стушевались. Стыдно им стало за свое бездушное поведение.
   – А знаете что, друзья? Дайте-ка мне его. Пусть у меня поживет! – воскликнул вдруг в каком-то озарении шофер, задумчиво почесав в своем паху испачканной солидолом пятерней. – Я его воспитаю по-нашенски, по шоферски. Я-то один живу! Все забава мне будет. Жена от меня ушла в прошлом годе. Точно, в аккурат, в ночь на Фрола Скотоложника и ушла. К гаишнику, кстати, ушла! А, может быть и не кстати.
   – Везет тебе! – вздохнул мужик в очках. – А у меня не уходит никак, чтоб ей пусто было!
   – Ой! Ой! Не могу! Вот и женились бы друг на дружке! Что ж вы к бабам лепитесь? – возмутилась женщина в горошек.
   – А кто к тебе лепится-то?
   – Да полно вам! – примирил их старец, – А насчет мента ты, сынок, правильно решил. Так, полагаю, будет, в самом деле, лучше. А то он вишь, как закупызился! – кивнул головой он в сторону зашедшегося в рыданиях милиционера. Глаза старика предательски заблестели. Водитель смущенно потупился. Грузин всхлипнул. Дама промокнула лицо кримпленовым подолом.
   – Какая чуткость! – сказала она, ни к кому не обращаясь. – В наше жестокое время такое не часто встретишь!
   – Пойдешь ко мне, пострел? – склонил к милиционеру кудлатую голову водитель и сунул ему под нос половинку воблы, отряхнув с нее крошки табака. Тот согласно кивнул. Шофер взял милиционера за ручку и повел его по тенистой аллее. Люди с доброй улыбкой провожали их взглядами, исполненными теплоты и сочувствия. Милиционер, трогательно косолапя рядом с громадным шофером, успокоившись, сосал свисток. Через триста метров шофер оглянулся и крикнул, обращаясь к старцу:
   – Отец! А ты не знаешь, что они едят?
   – Все! – ответил за старца мужик в очках. – У меня шурин – такой же! Рубает все подряд! Только успевай подавать!

  А.Мешков
из книги "Пичужки прилетают ночью"


<< & >>