А.Мешков. Сборник рассказов. Раздел: "Фэнтези" |
|
Россия 2457 год
Под знойным палящим
небом России, на окраине одной из отдаленных
факторий необъятной матушки России, куда
случайный муссон доносил затхлый запах рыбы и
водорослей, ампулярий и дохлых омаров, на
сваленном бурей баобабе сидели два сипая;
кривоногий и криворукий малыш о двух головах,
одна из которых была курчавой как у Пушкина,
другая лысая, как у Хрущева и ему подобных, как
колено в общем, и его отец, высокий, грудастый, с
красивыми, слегка волосатыми ногами и умными
проницательными глазами мужчина
неопределенного возраста.
Пап! а что такое реституция?
спросила лысая голова мальчика. Отец вздрогнул,
очнувшись от забытья, и почему-то покраснел.
Понимаешь, Ваня, он погладил
мальчика по курчавой головке, реституция, это
такая вещь
Он задумался и замолчал. Это такая
вещь, в отчаянии воскликнул он, стукнув кулаком
себя по ляжке. Слезы заблестели в его умных
проницательных глазах. Это, короче, регенирация
целого организма из небольшой его части
! Вот
что такое настоящая реституция! Но это было
раньше. Сейчас такого уже нет! с тоской добавил
он, и взгляд его натруженных глаз устремился
куда-то в неведомую даль, туда, где такое еще есть.
А тогда, что такое реститутки? не
унимался мальчик. Курчавая голова прыснула,
закрыв ротик ручкой.
Где ты это слышал? отец строго
взглянул мальчику в глаза. Никогда не повторяй
этого слова! Слышишь? Никогда!
Хорошо, папа! покорно склонилась
головка мальчика в поклоне. Отец поднялся,
опираясь на дрючок. Поправил сбившийся на бок
пнездец, затянул потуже фуяк, сказал, вздохнув:
Ну будя! Итить пора! Вставай, сынок!
Он взял мальчика за одну из рук, и они не спеша
направились по направлению к фактории, тяжело
ступая по раскаленному песку босыми грязными
ступнями.
Они вошли в предместье фактории рано
утром, однако население уже было на ногах,
некоторые на руках, и лишь единицы на ушах. А о
том, чтобы там на бровях речи даже быть не могло.
На центральной площади уже заняли себе
выгодные места многочисленные заклинатели змей,
ужей, червей, вшей и прочей гадости. Многие уже
приступили к заклинаниям.
Гордастые проворные торговцы
разложили перед собой свои товары народного
потребления: сапфиры, алмазы, рулоны миткаля,
мешки с индиго, имбирем и кардамоном. В воздухе
пахло жаренным. Где-то жарили.
Уличные атлеты-акробаты, натянув между
домами металлическую проволоку, представляли
театрализованные сценки из Кама-сутры.
Некоторые сценки были настолько
забавны, что перед актерами даже остановился
шикарный паланкин "Вольво" с каким-то крупным
российским набобом-чиновником из Ост-Индской
компании.
Вездесущие представители компании
"Буратино" развернули палатки и вовсю торговали
своими напитками: "Папа Карло", "Дуремар".
Прямо на здании муниципалитета кто-то
кривым почерком торопливо написал: "Бей сикхов спасай
Россию!". А дальше на санскрите:
Пап! Что это такое? малыш протянул
мужчине небольшой предмет, коричневый, странный,
цилиндрической формы, напоминающий сурдяку, но
гораздо меньшую размером. Отец внимательно
оглядел предмет, надкусил, пожевал и с
отвращением сплюнул.
Тьфу! Гадость какая! сморщившись,
сказал он, и огорченно добавил:
Засрали Россию!.. Засрали!
Крупная обезьяна-бабуин неожиданно
соскочила с пальмы и выхватила из рук мужчины
предмет, и тут же, взлетев обратно, торопливо
съела его. Мужчина огорчился, но скорее не из-за
потери предмета, а оттого, что виною этому была обезьяна.
Эх! Матушка Русь! Во что ты
превратилася! воскликнул он, обращаясь
почему-то к бабуину. Тут же вокруг него
образовалась небольшая толпа чумазых людей,
склонных к митингу: кришнаиты. Конопатые пацаны в
грязных сари, несколько старичков-буддистов в
обветшалых мундирах, старушки с плакатами,
висящими на худых немощных грудях, призывающими
к единению, но не указывающими, с кем.
Налоговый кодекс не работает!
продолжил какой-то шустрый мужичок, взобравшись
на кстати подкативший броневичок.
Законодательство ни к черту! Когда наконец-то
будут погашены задолжности по зарплате и
пенсиям?
Маленький карлик-милицейский,
проворно работая локтями, грубо расталкивая
собравшихся пробирался к центру митинга,
покрикивая писклявым голосом злобно:
"Разз-з-з-зойдися! А ну-ка! В чем дело? Товарищ?"
спросил он мужчину, настойчиво теребя его за штанину.
Уже ни в чем! испуганно пробормотал
мужчина, помятуя о злобном нраве маленьких
милиционерчиков.
А в чем было? не унимался милицейский.
Таки ни в чем не было?
Тогда разойдись!
Уже разошелся, мужчина, взяв за руку
малыша, поспешил побыстрее удалиться. Толпа
неохотно последовала его примеру. Милицейский
самодовольно хмыкнул: "То-то же
" и, поправив
съехавшую на лоб фуражку, не спеша, покряхтывая
уселся в позу лотоса. Наступила пора общей
медитации. С Гиндукуша ветер донес запах мяса. С
Ганга потянуло рыбой. Со стороны Индийского
океана водорослями и нефтепродуктами.
Пап! А скажи мне, только честно!
спросила задумчиво курчавая голова.
Что, сынок?
Поклянись отечеством! Которое есть!
Ой, да ради бога! Клянусь!
И трижды тем, которое будет!
Клянусь! Клянусь! Клянусь!
А правда говорят, что одна голова
хорошо, а две лучше?
Это, сынок, так про ум говорят. А про
головы не знаю. Одно могу сказать бриться больше.
Мимо прошли два дюжих терминатора с
цветочками лотоса в руках, влюбленно глядя друг
другу в глаза, держась за руки,словно боясь
потеряться в бескрайних джунглях России.
Где-то недалеко что-то ухнуло,
грохнуло, зарычало, зашкварчало, и в небо
взвилась, оставляя за собой шлейф густого
зловонного дыма, небольшая ракета. Полет ракеты
не произвел на жителей уездной русской фактории
почти никакого впечатления и не был сопровожден
ничем особенным. Только два русских мужика в
грязных потасканных чалмах да в серых
канифарсовых панталонах с начесом непонятного
цвета, стоявших у дверей кабака против гостиницы,
сделали кое-какие замечания.
Вишь ты, сказал один другому. Кака
ракета! Что ты думаешь, доедет та ракета, ежели
случится до Марса? Или не доедет?
Доедет! отвечал другой, даже не
взглянув на ракету. Однозначно!
А до Плутона, я думаю, не доедет
?
Не
До Плутона не доедет
отвечал
другой, почесывая себе промежду лядвей. Однозначно!
Ну что, сынок! отец задумчиво
посмотрел на солнце, медленно катившееся за
линию, разделявшую небо и океан. Пошли что ли
ноги мыть, да спать?!
Пошли, батя, хором сказали
одновременно две головы, и отец с сыном, взявшись
за руки, неспеша, как и все, что они делали в этом
мире, пошли туда, где за холмами шумели о чем-то
своем теплые соленые волны великих вод Океана
А.Мешков