Бред Грейтхер , возвратившись в свой особняк после съемок триллера " Блюющие в Терновнике", без объяснений отпустил прислугу , обессиленный упал на диван и заплакал от обиды и отчаяния. " Ну почему? – в слезах повторял он ,- Почему все считают меня какой-то сексуальной машиной? Почему никто не видит во мне человека? Почему так: если ты красив, богат, если у тебя шелковистые волнистые волосы, спадающие на крепкие накаченные плечи, если у тебя стройные, слегка волосатые ноги, правильные пропорциональные черты лица, красивый античный прямой нос с легкой горбинкой , рельефные стальные мышцы брюшного пресса, то все женщины стараются залезть к тебе в штаны, затащить тебя поскорее в постель, не поговорив как следует о жизни, даже порой не представившись… Они никогда не видят в тебе просто человека, просто собеседника, умного, тонкого, понимающего? Почему?" Бред в отчаянии закусил губу, потом вторую, третью, потом – нос, потом – подушку. В рот ему из подушки попало гагачье перо, и он с отвращением сплюнул прямо на пол. Но промахнулся и попал себе в глаз. Он вдруг вспомнил, как вчера, прямо во время съемок, в гримерной, его грубо два раза в извращенной форме попрала исполнительница главной роли, красавица Курвилл Скотт. Перед его глазами стоял образ этой всегда смеющейся, немного мужеподобной, грудастой девахи, насмешницы и пройдохи. Она смеялась, брызгая слюной, склонясь над повергнутым Бредом, придавив ему коленкой горло, совсем не похожая на своих лиричных и поэтичных героинь, запуганных и кротких…
    При этих воспоминаниях Бред вдруг разрыдался, как мальчишка, его чуть было не вырвало от отчаяния и бессилия прямо на ковер. Живот вспучило от анаболиков. Он с облегчением громко, не таясь, выпустил ветры, не подозревая, что его и сейчас снимают скрытой камерой пытливые, охочие до сенсаций бессовестные репортеры -, замаскировавшие видеокамеры в прикроватной тумбочке и в спинке дивана.
    На память ему неожиданно пришли слова Мориса Метерлинка из его " Трагизма повседневной жизни": " Все бабы – суть - метафизические дуры! Вся жизнь – онтологическиое дерьмо!" Бред несколько раз простонал любимые слова сквозь стиснутые от душевной боли зубы.
    Для Бреда Грейтхера в этой жизни, казалось бы, уже не осталось явления, способного его удивить или потрясти разочарованием. . Он , совершивший один из самых стремительных взлетов в истории в истории Голливуда, разучился удивляться еще будучи школьником, когда красавица математичка , подающая надежды выпускница Гарварда, ни с того ни с сего влепила ему пятерку в журнал и пощечину в лицо утром, проснувшись в его постели. Воспоминания Бреда Грейтхера о детстве не отличаются оригинальностью и красочностью. Голод, подворотни, крысы, помойка, пьянство родителей, насмешки девчат из миссурийской глубинки, городка Чунганчукфильд, где прошло детство Грейтхера. .
    Из-за отсутствия денег парень вынужден был их постоянно зарабатывать. Чем только не приходилось ему заниматься в жизни: преподавал хореографию в балетной школе Конгресса США, пел в Карнеги-холл и в Гранд-опера второстепенные партии в операх Бенджамина Бриттена и Рихарда Вагнера , торговал пирожками, недвижимостью и собой на улицах Нью-Йорка и Вашингтона, и даже был помошником прокурора в окружном суде штата Масачусетс , пока неисповедимые дороги судьбы не привели его в Голливуд. " Если бы не нищета , если бы не голод и холод, если бы не постоянные унижения и побои ,- признавался впоследствии Бред в своих многочисленных интервью, – я бы никогда не попал бы в Голливуд!"
    Там, в Голливуде, прямо в кабинке женской душевой, где он любил просиживать часами, в ожидании роли, он впервые увидел Шарон Стоун и Мишель Пфайер. Увидел и был очарован и околдован колдовскими чарами голливудских девчат. Потом, немного спустя, он увидит в этой душевой и Синди Кроуфорд и Ким Бессинджер, Вупи Гольберг и Винни Манделлу, но, то, первое очарование кинематографом, он не забудет никогда! Тайное утонченное интимное желание обладать этими и многими другими звездами и привело его на голливудский Олимп. " Если бы я не хотел побаловаться с этими девчонками, вряд ли я когда-нибудь стал бы киноактером , -_ любил без всякой связи к месту и не к месту вспоминать Бред во время интервью.
    Необычная фамилия белокурого голубоглазого юноши – Грейтхер – заинтересовала кинопродюсеров. Она, как магнит притягивала не только продюссеров , но и режиссеров, актеров, гримеров, осветителей и даже хмурых, вечно недовольных грузчиков и монтировщиков. И случилось обыкновенное Гололивудское чудо. Бреда заметили, стали приглашать на съемки. Сначала просто так: посидеть, выпить, послушать музыку, потрепаться, поглазеть на самзливых американочек. Дальше – больше. Потом – еще больше. Потом еще и еще… Потрясенные благозвучностью и оригинальностью фамилии молодого , подающего надежды актеришки, балагура и повесы, бретера и сквалыги, продюсеры предлагают юному и оттого вечно пьяному провинциалу роль в мыльной опере: Бред впервые в американском кинематографе создает образ молодого парня, тайно вступившего в сотовую связь с богатой наследницей премьер-министра, крупнейшего производителя мыла в стране. Ее играла уже известная молодая кинозвезда Шалафа Стебоун. ( "Визжание свиней "," Потение солдат", " Кряхтение девчат", " Пыхтение ребят")
    Их отношения вскоре вышли за пределы съемочной площадки, за пределы Голливуда и вообще за пределы Соединенных Штатов. Вообще их отношения вышли за какие-то не было пределы и стали предметом всеобщего обсуждения, возмущения и насмешек. Начался настоящий беспредел. В Голливуде их стали просто-напросто называть " жених и невеста, обтрескались теста". Снимки целующихся Бреда и Шалафы обошли все американские таблойды и сортиры. Не выдержав насмешек и издевательств молодые влюбленные расстались. Так наш герой впервые прикоснулся к славе и к женщине..
    Фамилию Грейтхера эксплуатировали в Голливуде все кому не лень. Редкий болван не эксплуатировал эту фамилию. В конце 90-х годов Рэдхер снимается в рекламе новой, улучшеной модели памперсов, с кингстонами, где впервые продемонстрировал Америке свой огромный обнаженный толстый торс. Этот ролик имел в Америке настолько громкий успех, что в 1996 году он был удостоен премии "Пальмовый сучок" на всемирном кинофестивале в Пизе.
    Сразу после этого, буквально через два года на него как дождь посыпались неприличные приглашения сняться в кинопробах сразу в нескольких фильмах "Грязные песни", " Грязные пословицы и поговорки", " Грязные загадки", " Мерзкие стишки" . Что он и сделал. Кинопробы получились все настолько удачные, что снимать фильмы стало просто нецелесообразно и безрассудно. Они и так имели такой бешеный успех в прокате, что Бред сразу из безработного, вечно голодного, постоянно стреляющего закурить у встречных, вороватого и хитрожопого бродяги , стал импозантным , уверенным в себе, сдержанным, утонченным , остроумным и в то же время – богатым и скромным до смешного, модным актером – Бредом Рэдхером, сумма гонораров которого за главную роль в фильме " Мычание телят" составила более 6 миллионов долларов.
    Далее последовали удачи в таких известных фильмах, как " Грязные носки", " Грязные трусы"," "Вонючая майка", "Занюханый убрус", Но все это уже не удовлетворяло талантливого актера. Не удовлетворяла его работа, заработная плата, премия, не удовлетворяли его женщины, мужчины, малые ребятишки, не удовлетворяли его танцы, песни народов мира, не удовлетворяла его природа родного края и красочные пейзажи отдаленных окраин. Ничего его не удовлетворяло. Хотелось чего-то большего. Но чего? Быть может любви? Так нет же! Любовь у него уже была! Быть может новых ролей? Таки опять же нет! Все роли у него были новые. Тогда что же? Что же не давало покоя любимцу публики и баловню судьбы Бреду Грейтхеру? Ведь во всех ролях используется только его ослепительная искусственная улыбка, его фигура , его… Но ведь Бред это не только сгусток мышц! Не только!!!! Бред с гордостью взглянул на свои книжные полки: Ясперс, Ян Чжу, Ренан, Барнс, Музиль, Джойс, Макиавелли, Дидро, Аристотель, Лассаль, Лукреций Кар, Сковорода,… Его библиотекой пользовался чуть ли не весь Голливуд…
    Бред, встряхнулся, встрепенулся, как бы опомнился, отряхнулся от ненужных натужных и ненужных воспоминаний, отгоняя их прочь словно назойливых помойных синих мух. Он вдруг неожиданно понял, что мешало ему чувствовать себя комфортно в этом мире! Ведь все так просто! Надо просто перестать насиловать самого себя! Прекратить все ставшие обязательными сексуальные печально- скандальные связи ! Надо вновь стать самим собой, чтобы спокойно и открыто окунутся в манящие тенета схоластики и метафизики. Он выпил стакан свежей утренней текилы, которую ему приносила по утрам соседка- мексиканка Хулия. Потом еще. Потом, подумал и выпил еще и еще. Пучить немного стало меньше. Но не совсем. " Надо прекращать с анаболиками!" подумал он. Опять вихрем пронеслись в голове давешние слова Метерлинка. Бред на этот раз улыбнулся этим забавным и в тоже время великим словам, восхищенно покрутил головой, руками, корпусом. Включил музыку. (" Танец Валькирий" Рихарда Вагнера). Снял резким движением свои знаменитые нанковые штаны. Отстегнул огромный пластиковый фаллоимитатор, (филигранная работа итальянских мастеров), и с какой-то радостной светлой легкостью выбросил его за окно. Фаллоимитатор глухо и печально шмякнулся об асфальт, словно знаменуя этим глухим звуком начало новой чистой и светлой эпохи, несколько раз подпрыгнул и замер. Затаился. Бред торопливо отстегнул накладные плечи, накладные бицепсы, трипцепсы, накладную мышцу мускулюс – глютеус. Сделал несколько прыжков, приседание, подтягиваний, подъемов переворотом. Потом совершил массу каких-то хаотичных непоследовательных и на первый взгляд нелепых танцевальных движений.: крутанул фуэте, двойное антраша , затем – после тройного кульбита и левого пуканэ, легко сел на шпагат, поражаясь легкости движений своего тела. Не прекращая танца, легким красивым движением выхватил из под подушки журнал с неприхотливыми скабрезными картинками и весело кружась по комнатам , негромко подпевая Вагнеру красивым хрипловатым контр-тенором, громадными скачками утанцевал в уборную. Некоторое время оттуда доносились неясные звуки: журчание воды, урчание кишок, кряхтение соплей и сопение кряхтей. Но вскоре раздались торжествующие победные трубные звуки водосливного бачка, и обновленный, сияющий, улыбающийся прежней беззубой , но совершенно открытой и искренней улыбкой актер Бред Уайтхер, выплыл в прекрасный и новый мир и словно бы воспарил над его суетностью и хаосом…

  А.Мешков

<<   &   >>