|
||
|
ЛЮБОВЬ | |
Огурец
Окуялов вернулся
домой ранним летним утром, на цыпочках, стараясь
не разбудить спящую сладким сном жену. Оно и
понятно. Волновать не хотел. Так уж получилось в
их жизни, что он не ночевал дома три дня подряд
без уважительной причины, а вот тут взял да и
вернулся. "Всяко бывает, успокаивал сам
себя Окуялов. Милые бранятся только тешатся!" Он
полюбовался на спокойное умиротворенное лицо
своей жены, чему-то блаженно улыбающейся во сне, и
слегка огорчился:
– Вот ведь, какое бессердечное
существо, спит как убитая! Муж неизвестно где
пропадает, а ей хоть бы что! Хоть бы тень тревоги
легла на ее лицо, печать скорби и печали омрачило
ее чело, так ведь нет же! Улыбается! – Он вздохнул и
стал степенно, с видом усталого труженика полей,
разуваться, но вдруг взгляд его остановился на
большом, толстом пупырчатом огурце, лежавшем на
тумбочке. Он перевел взгляд с огурца на блаженное
лицо своей жены и в его сознание стало
закрадываться страшное подозрение. Он брезгливо,
двумя пальцами взял огурец. Тот был увесистым и
твердым. "Черт знает что! вознегодовал Окуялов. Фу! К
акая мерзость! Мерзость!"
Он грубо, бесцеремонно, забыв о
правилах хорошего тона, растолкал жену.
– Это что? – грозно вопросил он, тыча ей
огурец в перепуганное лицо. – Что это? Я тебя
спрашиваю!
– Не знаю! – в испуге ответила ничего не
соображающая жена, уворачиваясь от огурца,
тычащегося ей прямо в лицо.
– Я тебя спрашиваю, что это такое?
– Это огурец! – наконец сообразила жена.
– Я вижу, что не… что не… – что огурец! –
так и не найдя сравнения вскричал Окуялов. – Но
почему этот посторонний огурец здесь, в моей
спальне? Почему! Отвечай!
– Да не знаю я… – слабо отбивалась жена.
- Отстань. – Где ты пропадал все эти дни, лучше
скажи!
– Нет! Ты не уходи от ответа! Ишь! Какие
мы хитрые! Лучшая защита –это нападение! Я
спрашиваю, почему этот омерзительный огурец
находится в моей спальне?
– Ну, нечаянно положила я… что-то
приготовить, видимо, хотела! Да в чем, собственно,
дело?
– В чем дело! Она еще спрашивает! Ну,
поглядите на эту нахалку, –призвал он невидимую
аудиторию, войдя в роль присяжного поверенного. –
Вы поглядите на эту развратницу. Вместо того,
чтобы скорбеть по безвременно ушедшему
неизвестно куда мужу, она предается плотским
утехам с представителем флоры! Что у тебя с ним
было? В глаза мне смотреть! Оба!
Он положил огурец рядом с женой и сел
напротив.
– Да ничего не было… такого
особенного… Хотела приготовить что-то…
– Ничего… Как ты могла, Катерина! Ну
ладно бы красавец какой, а то… противно
взглянуть! Фу! – с укором качая головой, сказал
Окуялов. Губы его дрожали. – Как ты могла предать
забвению наши ночи… Погляди на него… неужели…
Неужели я хуже?
– Ты гораздо лучше! – горячо возразила
Катерина, но тут же поправилась, – в смысле… Я не
знаю… Но как ты мог подумать такое! Дорогой!
– Я тебе не дорогой! Это он дорогой! Его
так называй!
– Да не нужен он мне! Что ты ко мне с ним
пристал! Я его вообще впервые вижу! Огурец
какой-то… Откуда он здесь, не знаю…
– Не знаешь? – Окуялова вдруг осенила
мысль. – Тогда… – он вскочил и стремглав ускакал
на кухню и вернулся через мгновенье ока с
огромным ножом в руках. – Тогда режь его! Ну! Давай!
– Прямо здесь?
– Прямо здесь! – душа Окуялова трепетала
и пела перед кровавым ритуалом
жертвоприношения…
– Может, на кухне? – слабо возразила
Катерина.
– Нет! – взревел Окуялов. – Здесь! На
оскверненном ложе пусть примет он кару
возмездия! Скотина!
– Давай я лучше его съем! – Катерина
поднесла огурец к губам!
– О! Нет! Не смей! – в ужасе воскликнул
Окуялов, вырывая соперника из ее цепких рук. – Это
слишком сладкая смерть! Режь подлеца! Кроши
негодяя, дави каналью!
Катерина горестно покачала головой и,
покорно полоснула ножом поперек туловища огурца,
рассекла его пополам. Половинка огурца
безжизненно покатилась по полу.
– Ага! – торжествующе воскликнул
Окуялов, в восторге подпрыгнув ввысь! – А ну-ка! –
Еще-е-е-е-е-о-о-о-о-о! Получай! Накося! Выкуси!
Катерина жестоко и бесстрастно
четвертовала огурец на радость мужу. Лишь к утру
Окуялов угомонился и заснул крепким богатырским
спокойным сном с чувством глубокого
удовлетворения. Запах огурца приятно щекотал ноздри.
А.Мешков, размещено в ХХ веке