|
||
|
ЛЮБОВЬ | |
Двойник
Засулин вернулся домой далеко
заполночь. Очень далеко. Утром вернулся Засулин.
В аккурат, в четыре часа. Громыхнув пустым ведром,
он больно ушибся и даже немного упал, опрокинув
на себя стремянку, но быстро поднялся и встал в
боевую стойку, увидев в дверях жену, Галю. Галя
стояла расставив широко ноги в матерчатых туфлях
на босу ногу, голова чуть вперед. В одной руке –
металлические нунчаки.
– Вернулся, скотина такая! – сказала она
с укоризной в голосе. – Где ты был, гад такой?
– Подожди, не горячись! – успокоил ее
Засулин. – Ты разберись, сначала.
– Я сейчас разберусь, гад такой. Я
сейчас разберусь… _ Галя угрожающе надвигалась
на него своей массой.
– Подожди! Я должен сказать тебе одну
вещь. Это очень важно! – стараясь говорить твердым
голосом, произнес Засулин. – Я…
– Сейчас я тебе, гад… – Галя замахнулась
на него нунчакой.
– Остановись! Я – Президент России! – в
отчаянии крикнул Засулин. Нунчаки с грохотом
упали на пол. Галя побледнела.
– Только поклянись, что никому не
скажешь! – приложив палец к ее губам, прошептал
Засулин и подозрительно оглянулся по сторонам. В
коридоре никого постороннего не заметил.
– Постой, постой. Но ведь у нас уже есть
лигитимный президент.
– Сейчас все объясню. – Засулин уже на
правах Президента, не разуваясь, стремительно
прошел мимо жены, на кухню. Жадно попил воды из
чайника. – Есть-то, конечно, есть. – сказал он,
отдышавшись. – Но он – просто марионетка. Пешка!
Подставное лицо. Кто-то должен быть на виду. Чтоб
по телевизору мелькал. Чтоб не пил, чтобы спортом
занимался. Я же – пью. Меня нельзя показывать.
Потом, покушения всякие, если что… Обстановка в
стране какая, видишь? Дай-ка что-нибудь
перекусить, что стоишь? Мне сейчас надо
отдохнуть, поспать, да потом еще с губернаторами
встречаться.
– Подожди, дай приду в себя. – Галя без
сил опустилась на табуретку. Несколько минут она
бессмысленно смотрела на Засулина, Президента
страны. – А скажи, Мить, – наконец произнесла она. –
а вот это деление на семь округов, зачем оно нам?
– Дура! – сказал с иронией Засулин. – Я
выстраиваю властную вертикаль! Фактически, лишаю
территориальные органы их власти на местах. Они
же были неуправляемы, Галь! Что хотели, то и
делали! Я же не мог их контролировать, Галь! Я же
был. Они же воровали. У нас с тобой воровали,
фактически. А теперь мои ребята будут там
контролировать!
Галя взволнованно стала накрывать на
стол. Достала из холодильника венегрет,
помидорчики, огурчик, квасок, сальце.
– Сало будешь, Мить? С картошкой? А
экономическая программа у тебя есть?
– А как же! Давай и сало. И выпить
немного. Устал я, Галь. А экономическая программа
у меня есть! – Засулин ловко отрезал себе хлеба. –
Во-первых, Галь, по возможности снизить налоги.
Договориться с парижским клубом о
реструктуризации долгов. Платить сейчас нечем,
Галь. Абсолютно – нечем! Пуст я! – он вывернул для
убедительности свои карманы. – Совершенно – пуст.
– А нефтяные доходы? – подозрительно
спросила Галя.
– А что, нефтяные доходы? – растерянно,
словно попавшийся вор, переспросил Засулин. –
Нефтяные доходы они все идут для финансирования
текущих нужд государства. Мне зарплату и пенсии
надо платить. Контролировать курс рубля. Чтобы не
повышался и не понижался.
– А естественные монополии?
– Естественные монополии, мы,
естественно прижмем, Галь. За естественные
монополии, Галь, можешь не волноваться! Мы им не
дадим наживаться за наш с тобой счет! Они будут у
меня вот тут! И он показал Гале свой неровный,
словно картофельный клубень, бурый от времени
кулак.
– А какая теперь наша политическая
идеология? А? Мить?- Галя налила Мите полстакана
водочки.- Ведь нужна какая-то объединяющая идея!
Митя кивком поблагодарил жену за это и
поднял стакан.
– За нашу страну! – опустошив стакан,
Засулин покрутил головой и закусил огурчиком. –
Мой политический курс, Галь, таков – установление
мира в стране и повышение благосостояния людей.
– Это экономика. – заметила Галя
тактично.
– У меня она неразрывна с политикой. –
заверил ее Засулин, сквозь чавкание. Крошка
салата брызнула при этом Гале на лицо. Она
неприметным движением сбросила крошку с лица. –
Введу двухпартийную систему. – деловито
продолжил Засулин. – Хватит нам горлопанов.
Правда, ведь?
– Да так-то оно так. – сказал Галя,
подливая президенту страны еще пятьдесят грамм. –
А вот что это за история у тебя с Медиа-Мостом?
Как-то не демократично вышло…
– Благодарствуйте! – сказал Митя,
пропустив внутрь рюмку. – Демократично, не
демократично… Не тебе судить, женщина! – сказал
строго Засулин, нарезая себе еще сала тонкими
ломтиками. – Пойми ты, дурочка! Да, если бы я хотел
бы их задавить, они бы уже не вещали! В один миг! Он
что, думает, что он крутой? Я здесь самый крутой,
Галь! Я этим ходом дал понять всем, кто есть в
стране настоящий хозяин! Понятно? Есть законы в
стране, они одинаковы для всех! Я не потерплю
каких-то других спецслужб, кроме своих! Заруби
себе это на носу, Галь! И на этом давай о
Медиа-Мосте закончим! Надоели они мне! И так со
всех сторон, а ту ты еще… Чего они тебе дались? Ты
что с ними заодно? Так я и тебе навешаю… – Засулин
разошелся, но, заметив, что жена нахмурилась,
сменил тон.
– Ну, ладно, будя! А теперь – спать! У меня
завтра еще встреча с Витькой Геращенко и Толиком
Чубайсом!
– А то вот хорошо бы как в Японии, чтоб
экономическое чудо. – вздыхала Галя, стеля
постель Президенту России.
– Наше экономическое чудо, Галь, уже в
том, что мы до сих пор живем! – сказал Засулин и, не
раздеваясь, бухнулся на кровать.
– А почему же мы так плохо живем? Мить? –
спросила в отчаянии Галя. Но в ответ уже услышала
густой Президентский храп. Галя заботливо
прикрыла мужа одеялом и выключила свет. Однако
через час она в тревоге растолкала Засулина.
– Мить! А, Мить!
– Ну, чего там еще? – спросил он сквозь
сон, недоуменно глядя на жену.
– А землетрясения в Турции это не наших
рук дело? – спросила Галя.
– В Турции? – он покрутил головой,
пытаясь что-то вспомнить. – Нет. В Турции – точно не
наших! – уверенно ответил Засулин и тут же снова захрапел.
А.Мешков, размещено в ХХ веке