|
||
|
ЛЮБОВЬ | |
По бабы
По весне после дождичка старик Елдырыч любил
ходить в город по бабы. Бабы по весне лезли из-под асфальта, словно грибы. Прямо в руки. Попадались и
крупные. Елдырыч расставлял силки, капканы по всему городу, в самых укромных уголках. В некоторых
местах он рыл ямы, искусно маскируя их опавшими долларами и ценными бумагами. Елдырыч знал все
бабные места в городе и никому их не показывал. Вот уже почти сорок лет он ходил сюда по бабы и никогда не
возвращался пустым. Этим и жил.
Вот и сейчас он уверенным шагом направлялся к
отелю "Хилтон". Там обычно водились подотелевки. Ходовой товар! Хорошие девчата. Дорогие,
красивые на вид, да и в жизни желанные. Елдырыч уже издали увидел, что в одном из капканов кто-то
трепыхается. Подойдя ближе, он увидел в нем маленькую бабенку. Капканом ей прищемило ногу, однако она
не выпускала из мелких крепких зубов приманку-фальшивку, стодолларовую бумажку. Елдырыч высвободил
бабенку из капкана, с трудом разжал ее крепкие челюсти и вырвал купюру изо
рта.
– Ишь ты! – укоризненно покачал он головой. –
Маленькая, а крепкая! По неопытности попалась… Иди, иди, глупенькая, домой! – Елдырыч
подтолкнул под зад бабенку, но бабенка не уходила. Елдырыч замахал на нее руками, засвистал, затопал
ногами, вытаращив для острастки глаза. Девчушка юзом, петляя из стороны в сторону, припустила вдоль по
улице, только пятки засверкали.
– Мелочь пузатая, – проворчал
Елдырыч, снова устанавливая в капкан мятую фальшивую купюру. На обратном пути он еще раз проверит
капкан. Через сто метров, возле рынка, Елдырыч вытащил из силков двух бьющихся, вырывающихся,
испуганных средних крепких баб, килограмм по пятьдесят каждая. Сложил их в садок, оглушив слегка, чтобы
не выскочили. После этого он отправился на набережную, где еще позавчера установил
"телевизор". В сетях телевизора трепыхались две средних и одна крупная бабы. Крупная, выпучив
глаза, страшно верещала матом, словно не понимая, как она сюда попала. Елдырыч полюбовался на крепкую,
ладную, статную, извивающуюся, сверкающую в лучах зенита фигурку, и с сожалением положил ее в ягдташ,
оставив торчать из него только белые ноги, чтобы мужики видели, что не пустой возвращается домой
Елдырыч.
Возвращаясь домой, Елдырыч ловил завистливые взгляды мужиков, таких
же охотников до баб, как и он.
– Ну как, Елдырыч, клевали
сегодня?
– Да так… – с наигранной скромностью отвечал
Елдырыч. – Возле отеля гляди какую подцепил! – Елдырыч вытащил из ягдташа
крупную путану, вяло шевелящую руками и ногами.
– Хороша! –
причмокивали мужики.
– Полчаса ходила вокруг да около! Я же там
подкармливал… Никак не хотела клевать.
– На что же
клюнула?
– Да я ее на манок взял. Вишь какой! – Елдырыч показал
мужикам маленького надувного негра.
– Ну ты, Елдырыч,
ушлый!
– Дошлый ты, Елдырыч!
– Ну и пошлый
же ты, Елдырыч!
– Ну и куда ж ты ее? На зиму
заготовишь?
– Не… – Елдырыч запихнул путану в
сумку. – Продам. Зачем мне. Я как-нибудь… Что-нибудь
попроще…
– А глушить не пробовал,
Елдырыч?
– Да что ж я, изверг какой, – обиделся
Елдырыч. – Там бабнадзор на каждом шагу! Ишшо заберуть! Они сейчас
лютують!
Утром спозаранку, обработав баб, Елдырыч отправился на базар. В бабном
ряду было шумно и оживленно. Запах баб щекотал ноздри , запах духов, дезодорантов и пота. Разложив
добычу, Елдырыч закурил козью ножку. Затем – козью ручку. Наконец подошел какой-то
затрапезный мужичонка в потрепанной кепке.
– Бабы есть? –
спросил он воровато.
– Есть, да не про твою
честь!
– Это что ж так? – обиделся мужик и полез в карман за
деньгами. – Мы при деньгах. Вот-с! Вот эта – сколько будет? – он ткнул в
бок средней бабенке. Бабенка хихикнула.
–
Пятьсот!
– Она что – золотая?
– Она
готовит, между прочим, и… молчунья!
– Вона-а-а… – с
уважением протянул мужик. – А вот эта? Эта готовит? – он изучающе провел рукой по
заду лежащей рядом томной путаны. Путана притворно игриво взвизгнула. Мужик испуганно отдернул
палец.
– Еще б она тебе готовила. – Елдырыч бережно поправил
путане сползший чулок. – Это декоративная.
– И сколько
же?
– Восемьсот!
– Да ну
тебя!
Подошел другой покупатель, с авоськой, в трико и тапочках на босу
ногу.
– Бабы свежие? – спросил он, слегка отодвинув
мужичонку.
– Вчерашние, – признался
Елдырыч.
Мужик ткнул одну бабу вилкой.
–
Ничего, – удовлетворенно хмыкнул он. – Мягкая ишшо! Дайте мне одну к
пивку.
– Завернуть? – спросил
Елдырыч.
– Да нет. Мне тут… недалеко, – он неопределенно
махнул рукой куда-то в небо. Заплатив, взял небрежно одну бабу за ногу и, перекинув через плечо, побрел
куда-то, взметая вокруг себя пылищу, словно самосвал на проселочной дороге.
К
вечеру все бабы разошлись. Елдырыч усталый, но довольный возвращался домой. Нагрудный карман приятно
топорщился. "Завтра надо попробовать с бредешком походить. Макара Израильича позову. Одному
тяжело…" – улыбался Елдырыч мягкой улыбкой труженика, удовлетворенного
благодатным и насыщенным трудовым днем.
А.Мешков, размещено в апреле 2002 года