|
||
|
ЛЮБОВЬ | |
Наоми
Мела низкая беззлобная пурга. Легкий морозец пощипывал щеки. Давнов возвращался домой навеселе. У Таньки Колбасиной из отделения геронтологической проктологии с утра был день рождения, а потом, как водится, по дороге добавили с Николаем в пивной.
Но это ведь не страшно. Давнов позволял себе такое нечасто, к тому же и отчитываться у него сегодня не перед кем. Холостяковал Давнов нынче. Уехала жена к маме своей, оттого настроение у Давнова было приподнятое. Отряхнув снег с ботинок, Давнов открыл двери своего подъезда. Однако едва он зашел внутрь, в нос ему шибанул острый, пряный запах экскрементов, перемешанный с тонкими ароматами жимолости, сандала и лотоса.
Приглядевшись, он заметил в темном углу возле батареи валяющиеся в беспорядке на кафельном полу смутные очертания темной фигуру. Несомненно, это был человек. Человек тот с какой-то непостижимой элегантностью возложил разутые ноги на батарею и по-видимому наслаждался ее теплом. Проходя мимо фигуры, Давнов краем глаза пытался более детально рассмотреть лежащего на полу человека. Он заметил, что человек этот был негритянской национальности и, видимо, чувствовал себя в подъезде в относительной безопасности, потому и развесил на батарею свои ветхие одежды, чтобы они просохли. Что-то неуловимое показалось Давному до боли знакомым в этой фигуре. Да ну! Нет! Не может быть! Да ну! Не надеясь на невероятное совпадение, Давнов как бы про себя позвал негромко:
— Наоми!
— А? Уот? – встрепенулась фигура испуганно.
— Наоми? Ты? Здесь? – Давнов остановился как вкопанный. – Но почему?
— Вы узнали меня? – спросила фигура глуховатым, простуженным голосом, смущенно приподнялась с пола. Давнов увидел устремленные на себя из полумрака, полные тревожной, щемящей надежды, огромные блестящие глаза, двумя полными лунами сверкающие на черном лице.
— Как можно не узнать тебя, Наоми? Как? – воскликнул Давнов в отчаянии (тоже по-английски!). – Тебя, покорявшую сердца мужчин и женщин всех четырех, нет, пяти континентов. Тебя, которая сводила меня с ума годы напролет, даже не подозревая об этом. Как можно не узнать ту, имя которой стало легендой уже при жизни?
— Да? – переспросила девушка, а в том, что это была именно девушка, длинноногая мулатка, сомневаться уже не приходилось, ибо Давнов увидел в полумраке изумительные острые холмы Венеры, увенчанные острыми сосцами. – Вы действительно так думаете?
— Да! Да! Да! И еще раз – да! – воскликнул громко Давнов и, спохватившись, перешел на шепот. – Вставайте же! Вставайте же быстрее! Пойдемте же ко мне домой! Я сегодня один! Же!
— Как! Вы меня… К себе? – Наоми от волнения облизнула свои полные пересохшие коричневые губы.
— Конечно же, глупенькая! Пошли скорее! Наоми споро поднялась с пола, собрала с батареи свои нехитрые, зловонные одежды и, спотыкаясь и тихонько матерясь по-своему, поспешила по ступенькам за Давновым. Давнов же от волнения долго не мог попасть в замочную скважину ключом. Наконец они вошли в прихожую.
Давнов включил свет. Да, конечно, Наоми крепко сдала с тех пор, как он в последний раз видел ее по телевизору, но все равно она была прекрасна той очаровательной экзотической непостижимой красотой, коей бывают красивы африканские девчата, пожившие некоторое время в цивилизованном мире.
— Можно я приму ванну? – смущенно переминаясь с ноги на ногу, спросила Наоми.
— Конечно! – великодушным движением Давнов открыл перед девушкой двери в ванну.
— Ой! – Наоми озорно, как в прежние времена, встряхнула грязными кудрями и рассмеялась, прикрыв ладошкой рот. – Она такая короткая и мелкая. Я не умещусь в ней!
— А ты сидя мойся! – в тон ей хохотнул Давнов. – Сидя, оно сподручнее! А я тебе спинку потру! Хочешь?
— Ну… Я не знаю… Я не очень выгляжу.
— Что вы! Наоми! Напротив!
— Тогда если это вам будет нетрудно!
— Скажешь тоже – трудно! Да мне это в радость!
Наоми быстро скинула остатки своих одежд, то есть – трусы, прямо на кафельный пол ванны и, включив воду, села под струю.
— Боже! Какое счастье! – закрыв глаза, шептала она, когда Давнов мочалкой тер ей смуглую худую спину.
— Коньяк? Водка? – спросил Давнов Наоми, когда она в ярком, цветастом женином халате вышла в комнату, похорошевшая и повеселевшая, вытирая на ходу свои курчавые, изрядно поредевшие в круговерти жизни волосы.
— Коньяк! – согласно кивнула она. – От водки меня колбасит сильно.
— О'кэй! – согласился Давнов, растерянно шаря по полкам. – Только у меня как раз одна водка.
— Ну, тогда – водку! – согласилась Наоми.
— Ну! – спросил Давнов по-английски, когда они дербанули по-первой, – рассказывай, что у тебя стряслось? Как ты докатилась до такой жизни, что в подъездах ночуешь?
— Как докатилась? – шумно чавкая, уплетая за обе щеки бутерброды с красной рыбой, проговорила Наоми. – Да так и докатилась. Приехала я, значит, в Москву на показ коллекции Карла Логенфельда и Клары Вошенберг. Вот. Приезжаю, значит, можно еще водочки? Спасибо. А в аэропорту у меня какая-то падла х…к – сумочку-то и подрезала. Ни документов, ни денег! Что делать, как говорит великий Ленин? Ну, поперлась сдуру в милицию. А там на меня: Ах ты, черножопая бл…! Ну и всем отделением, значит, и того… Опустили! Ну, сам понимаешь, Ты водочки-то еще подлей! Ага! Ну, х… делать? Еб… рот. Я туда-сюда. Делать нехуя! На до что-то делать! Ага! Твое здоровье! Пошла сначала по модельным агентствам. А там такая мафия! Х… пробьешься! Какой-то хмырь меня там и подобрал, заставил на Ленинградском шоссе работать. А документов-то нет. Потом на водку подсела, и пошло-поехало. Назад уехать не могу и вперед тоже! Наливай, как тебя там зовут?
— Гришей можешь звать. Я не люблю всяческих церемоний.
— А меня – Наоми! – представилась девушка, и они весело рассмеялись.
— А я думаю, что-то там такое знакомое лежит! Ха-ха-ха, – хлопая девушку, по плечу смеялся Давнов.
— А это я - Наоми! – сверкая поредевшими зубами, смеялась Наоми.
— А что, водка уже вся что ли? – встрепенулась вдруг она и прекратила смеяться.
— Да это мы достанем! – заверил ее Давнов.
Ранним утром Давнов проснулся от жуткой головной боли и жуткого, надсадного и густого, как гудок парохода, храпа. Оглянувшись кругом, он с удовлетворением отметил, что находится в своем доме. Рядом с собой он увидел чернокожую девушку. Перед его памятью вдруг как в ускоренном кино промелькнула вся вчерашняя ночь, он содрогнулся от этой картинки. Сегодня девушка уже не была столь похожа на Наоми. Она более походила на Вупи Голдберг и на боксера Майка Тайсона одновременно. Но это уже было не столь важно.
— Слышь! – растолкал он ее. – Как тебя там…
— Чиво? – спросила она по-русски, с трудом размыкая слипшиеся, гноящиеся веды. – Ты русский знаешь?
— Ясный перец! Только его и знаю! – ответила она хрипло, шумно сглотнув. – Выпить есть?
— Не такая она и негритянка! – с неудовлетворением отметил про себя Давнов, внимательнее приглядываясь к своей нечаянно обретенной знакомой.
— Ты это… – Давнов с трудом подбирал русские слова. – Давай, уходи! Сейчас жена припрется! Она у меня знаешь какая бедовая!
— Охо-хо… – недовольно бурча под нос грязные ругательства, девушка поплелась в прихожую, на ходу натягивая на себя смердящие свои наряды. С тех пор минуло много дней. Недели две, а то и больше. Но никто, даже самый близкий человек – жена, так и не поверила в историю происхождения лобковых вшей в постели и в благородный порыв Давнова помочь попавшей в беду в огромном мегаполисе негритянской девушке – Наоми Кэмпбел.
А.Мешков, размещено в мае 2009 года