Искусство с доставкой
У меня зазвонил телефон.
Незнакомый мужской голос спросил, люблю ли я
оперу. Я ответил, что очень. Голос на другом конце
спросил, какую именно очень. Я припомнил
"Русалку". Меня поблагодарили и повесили
трубку. Полагая, что это шутка друзей, я вскоре
забыл о случившемся. И напрасно. В шесть часов
вечера раздался звонок в передней. На лестничной
клетке стояла группа людей во фраках с
инструментами в руках. Возглавлял группу
лохматый мужик в парике и с безобразно
всклокоченной пегой бородой, в лохмотьях, из-под
которых виднелись позолоченные панталоны.
"Русалку" заказывал, хозяин? -
спросил он, сверяя адрес по бумажке.
Что? не понял я.
Опера "Русалка" А Эс
Даргомыжского, на слова А Эс Пушкина.
Отстранив меня в сторону, толпа
уверенно вошла в мою квартиру. Стали размещаться.
Группа смычковых расселась в комнате, кто на
стульях, а кто прямо на полу. Группа медных
духовых на кухне, деревянные духовые и ударные
устроились на балконе. Литавры в сортире, чтоб
не очень гремели. Ну, а поскольку основное
действие оперы происходит на берегу Днепра, то
под Днепр приспособили ванную. Набрали воды до
краев и начали. Я наблюдал действие оперы со
шкафа, куда меня любезно водворили крепкие парни
из группы смычковых. Видимость была не очень,
зато слышимость лучше некуда!
Впервые в моей квартире исполнялось
великое произведение классика мирового оперного
искусства. Впечатление ошеломляющее! Артист,
исполняющий арию Мельника, был просто неотразим!
Он ухитрялся одновременно еще и дирижировать
оркестром и при этом так старался, что у него
несколько раз отскакивала борода. Были, конечно,
и отдельные недостатки. Ну, например, недоставало
нескольких персонажей. Дочки Мельника, князя,
русалок. Но их успешно заменял артист,
исполнявший главную роль. Под конец он так
увлекся, что плюхнулся в Днепр, подняв тучу брызг
и залив пол в ванной. Соседи прибежали
жаловаться, но так и застыли, зачарованные
действием. В финале они даже всплакнули, так им
стало жаль Русалочку и ее папу.
Я со своего шкафа несколько раз
вызывал на бис Мельника, и все швыряли ему цветы.
Прямо с плошками. Смущенный и счастливый, тот
раскланивался, приложив ладонь к сердцу.
Накинуть бы надо, хозяин, сказал он,
когда я расплачивался. Ребята уж больно
старались, арфу аж на восьмой этаж волокли. Я в
ответ стал сетовать на низкую зарплату и на то,
что ребята этой самой арфой снесли дверной косяк.
Однако мужик перебил меня:
Думаешь, мы от хороших заработков
выступаем по квартирам? Народ, понимаешь,
перестал в театр ходить, бездуховность кругом.
Наше искусство остается невостребованным. Вот
что страшно!
На прощание он протянул мне крепкую
натруженную ладонь.
Ну, держи, паря! А то, может, еще чего
закажешь? он распахнул лохмотья Мельника. Я,
кстати, уже в штанах графа Альмавивы. А?
Спасибо, вежливо отказался я от
предложения. У меня на "Цирюльника" денег
не хватит.
На следующий день снова звонок.
Живопись любишь? спросил кто-то на
другом конце бесцеремонно.
Люблю, хотел было ответить я, но,
спохватившись, крикнул в трубку.
Ненавижу!
А.Мешков