|
||
|
НОВЫЕ РАССКАЗЫ | |
Грибной супчик
Коле Японину однажды захотелось грибного супчика. Тут же зашел он в
первый попавшийся ресторан и подозвал сухопарого официанта и сказал, сглатывая жадно
слюну:
— Грибного супа! Две порции! Горячего!
— Супа? – переспросил застигнутый врасплох официант
растерянно и тревожно, – Грибного?
— Да! И побыстрее. Я очень тороплюсь! За деньгами дело не станет,
приятель!
— Сию минуточку. – сказал официант многообещающе и
расторопно исчез. Японов раскрыл вчерашнюю газету, развалился в кресле, закурил сигару.
Почитал немного. Потом еще немного. Выкурил еще одну сигарету, потом еще одну. В зал тем
временем входили клиенты, заказывали разные блюда, фазанов и устриц, вина и водки,
выпивали, закусывали и уходили. Сухопарый официант проносился стремительно с подносом
мимо Японова, стараясь не смотреть в его сторону. А пробегая обратно смущенно хихикал в
кулачок. Через два часа Японов начал тревожиться: не забыли ли про него.
— Я помню! Помню! – ласково улыбался, юрко шмыгая мимо
него сухопарый официант, легонько хлопая Японова по накладному плечу белоснежного
пиджака.
— Все еще сидит? – спросил официанта взопревший от жара
печи, громила шеф-повар, когда тот появлялся на кухне чтобы забрать очередной заказ: вяленое
филе соловья в соусе бешамель.
— Сидит! Будь он неладен. – вздыхал с горечью официант.
— Упертый, падла! – крутил головой шеф-повар.
— Дятел! Одно слово! – ухмылялся Ванька-ученик, всматриваясь
через щелку в двери в плотно сжатые губы Японова.
Японов, чтобы не скучать от праздности, считал клиентов ресторана, и как-
то, досчитав до ста, незаметно заснул. Проснулся он далеко за полночь. В ресторане царило
веселье и радость. Зал жужжал как улей. Играла легкая джазовая музыка, то тут то там
раздавался женский смех, кряхтенье, чавкание, хлюпание, хрюкание, стоны, глухие удары.
Кругом была жизнь. Мимо пробежал давешний официант и, поймав на себе вопросительный
взгляд Николая, сказал, заговорщицки оглянувшись по сторонам:
— Я все помню, сэр! Ваш заказ уже выполняется!
— А отчего так долго?
— Долго? – слегка оскорбился официант. – Да что вы
понимаете в ресторанном бизнесе! Прежде чем приготовить суп, надо еще грибы собрать, к
вашему сведению! – И ушел восвояси.
Японов потанцевал некоторое время с какой-то крашеной блондинкой,
обладательницей большой груди и не менее большой бородавки на широком пористом носу,
потом еще покурил, еще раз перечитал уже позавчерашнюю газету: "Никуда не уйду пока
не поем грибного супчика!" — твердо решил он. – "Принципиально не
уйду!"
— Грибы лучше всего собирать на рассвете! – мудро пояснил
ему шеф-повар, когда он пришел на кухню, в надежде увидеть процесс приготовления своего
заказа.
— Петрович! – сказал в телефонную трубку шеф-повар, проводив
выходящего из кухни Японова взглядом полным презрения, – У тебя грибов не найдется?
Тут один малохольный кекс суп из грибов заказал, уже сутки сидит, не уходит. А у кого есть? У
Федорчука? Понял!
— Ноги подыми! – разбудила грубо Японова уборщица, шмыгая
шваброй под его столом. – Зальют шары, алкаши, и работать мешают.
Японов оглянулся вокруг. Ресторан был пуст. Стулья были перевернуты и
уложены на столы. Старушка в синем халате хлопотала шваброю у него под ногами.
Мимо медленно проплыл давешний официант:
— Помню! Помню про вас! – сказал он устало глухим, сонным
голосом.
Где-то к обеду он, наконец, появился в дверях кухни, сияющий, как
Фудзияма на рассвете, неся на подносе перед собой на подносе две тарелки с дымящимся супом.
Посмотреть на это удивительное и прекрасное зрелище выскочили повара, уборщицы,
музыканты, бармены, официанты, пожарники, охранники. У многих на глазах предательски
блестели слезы умиления. Музыканты грянули туш. Японов торжественно поднялся из кресла и,
затаив дыхание, в ожидании торжественного мига. По мере приближения, лицо официанта
расплывалось в торжественной и радостной улыбке все больше и больше. До стола Японова
оставалось всего каких-то пару шагов, как вдруг официант и, нелепо, словно подбитый бекас,
взмахнув руками и ногами, с коротким, резким животным криком "Йе-е-е-е-е-ы-ы-
ых!", поскользнулся, и грохнулся на пол рядом с Японовым. Поднос с тарелками взлетел в
воздух. Горячая жидкость окатила Японова с ног до головы. С противным звоном стукнулись об
пол и разлетелись на кусочки фарфоровые тарелки. Персонал ресторана дружно вскрикнул в
ужасе и закусил губы. Наступила жуткая тишина. Лишь слышалось в ней робкое дыхание
времени. Японов со слезами на глазах неловко стряхивал со своего белоснежного костюма
кусочки грибов и вермишелинки.
— Все хорошо. – успокоил он официанта. – Все
нормально!
— Правда? – радостно воскликнул официант, приподнимаясьс
пола. А знаете, что я вам скажу?! – официант виновато улыбался. – Не
расстраивайтесь! В принципе, вы ничего не потеряли!
— Вы полагаете? – с сомнением спросил его Японов.
— Супец-то этот ваш, если честно, был говеный. – нахмурился
официант. – Я его попробовал, перед тем, как вам его принести, так, поверите – чуть
не сблевал! Я еще подумал, неужели вы будете есть эту гадость! Вы, наверняка бы отравились
им! Так что, считайте, что вам повезло!
— Это чудесно! – воскликнул радостно Японов. – За это
надо выпить!
Какой-то аноним крикнул несмело: "Ура!". Кто-то подхватил, и
через несколько секунд мощное, многоголосое "Ура"разносилось по всему городу.
Шампанское лилось рекой. Водка текла мерным ручейком. Кружили в вальсе пары. Официанты
танцевали с поварами, бармены с охранниками. Сам Японов танцевал с инспектором
санэпидемстанции. И всем было хорошо. "Все хорошо, что хорошо
кончается!"— радостно думал Японов, с любовью глядя на этот трогательный
праздник торжества мировой справедливости.
А.Мешков