|
||
|
НОВЫЕ РАССКАЗЫ | |
Сальный колобок
Жил был бухой старик со старухой у самого синего моря. Синей не
бывает.
Просит бухой старик.
— Испеки мне, старуха, колобок.
Бабка тоже бухая была. По коробу помела, по сусекам поскребла ? нету
муки.
Тока сало одно сплошное. Из свинины.
— Нету муки, – говорит бабка. – Зато сала завались.
— А ты из сала испеки.
Сказано – сделано. Взяла бабка сало, прокрутила через мясорубку и
сделала большую такую фрикаделину и положила на окошечко посушить. Колобок удался на
славу. Сальный такой. Лоснится от жира. Солнышко его пригрело, он потек немного и скатился
на траву. Катится сальный Колобок по лесу, а навстречу ему Зайка-зазнайка. Косой совсем в
хлам.
— Колобки, колобки! Я вас съем всех троих, – говорит зайка. ?
Иди сюда ? правый!
— Не ешь нас, косой! – сказали колобки, – мы тебе песенку
споем.
И запели все втроем песенку чуть хрипловатым колоратурным сопрано.
Сальную и пахабную.
По сусекам я метен
На сале, блин, замешан
На масле, Ё, поджарен
На окошке нах стужен
Я и бабушку попрал,
Я и дедушку покрыл аж два раза.
От таких фривольных сальностей тушевался зайка, закрыл лицо руками от
стыда и отчаяния. А Колобок и был таков. Катится дальше. Навстречу два волка, меж зубами
щелка.
— Колобок, колобок, мы тебя съедим! – предупредили волки
сразу, чтобы не было недоразумений.
— Не ешьте меня волки позорные. – взмолился Колобок. –
Я вам песенку спою. И запел свою пахабщину на мотив Хава Нагилы.
По сусекам я метен
На сале, блин, замешан
На масле поджарен
На окошке стужен
Я и бабушку попрал,
Я и дедушку покрыл.
И зайку косого в хлам поимел
— Круто! – говорят волки, – Это по-нашему. Ты свой
чувак. Катись на хуй отседова.
Потом он эту концону еще и медведю прогнал с успехом, подыгрывая себе
на пеньке. Добавил только в конце, что и над волками тряпошными тоже понадругался с
извращением вволю. Мишка катался по траве от смеха! Потом Колобок еще и лося встретил,
ишака, мула, бройлера, индюка, птеродактиля, мериноса, енота, шиншиллу, гиббона,
дейноцефала, ложноперда, полудохлую простипому, корюшку, дятла, и бездомного пигмея,
гастербайтера из Молдавии. И всем он давал концерты. И пошла слава о Колобке по всему лесу.
Стал он популярнее Киркорова, Сердючки и Шнура. Собирал полные поляны. От самок отбоя не
было. Все хотели послушать колобковых пахабных сальностей. Соловьи да глухари у него на
подтанцовках и на бэк— вокале подвязались. Колобок уже приборзел слегка и стал даже
петь римейки под фанеру. Но тут как-то катится он по урочищу, а навстречу лиса, облезлая коса.
С початым пузырем водки.
Увидела Колобка, обрадовалась. Облизывается. Бутылку на пенек, стакашек
пластмассовый наполнила наполовину.
— Послюшайт, фрюкаделька толстий, я тебья скушайт. – сказала
лиса с чудовищным акцентом. Иностранка она была. Из под Монголии. По-русски плохо
говорила.
— Не ешь меня! Я тебе песенку спою! Сальную. – сказал
Колобок и запел.
Поет, усерается. Аж пот на сальной башке выступил. А лиса его все равно
съела. Глухая оказалась. Хорошо пошел колобок под водочку. Мораль: учите языки!
А.Мешков