А.Мешков / Сборник рассказов

раздел

© А. Мешков

НОВЫЕ РАССКАЗЫ
ПредыдущийСодержаниеСледующий

Ванька Жуков возвращается
(триллер)

Ванька Жуков, бритый наголо, тридцатисемилетний шалый малый, с переметной сумой через плечо, (морда в шрамах, руки в наколках), отпущенный в очередной раз с каторги, котрую он отбывал в Нерчинском остроге, за революционную деятельность и терроризм, в ночь под Рождество не ложился спать. Дождавшись, когда хозяева вернулись с заутрени, он пошел в гости к своему учителю, известному сапожнику, заслуженному деятелю ортопедии, Аляхину. (Люди бают, Аляхин Столыпину подковы на башмаки прибивал, Айседовер Дункан пуанты шил. Да что там Дункан! Самому Ленину сапоги справил перед ссылкой в Шушенское). Убив топором двух дюжих секьюрити, стеной вставших на его пути, Ванька ворвался в дом.
   — Аляхин! – заорал он хриплым прокуренным голосом, пинком открывая двери в сени. Аляхин, далекий от революционной деятельности, пожилой сапожник, вздрогнул, икнул и испуганно выронил себе на ногу колодку и молоток.
   — Кто-то меня вспоминает, – подумал он.
   — Вот ты где, старая простипома! – рявкнул над самым ухом Ванька, нарочито приветливо хлопнув старика по костистому плечу, отчего старик упал на пол, но быстро вскочил, как худой боксер.
   — Ванечка! – расплылся в беззубой улыбке старик. – Вернулси!
   Ванька поднял с пола деревянную колодку и, повертев ее в руках с загадочной улыбкой на устах, неожиданно со всей своей молодецкой силой опустил опустил ее на голову Аляхину. Колодка глухо отозвалась.
   — У-у-у-у-у-у-й-й-й-й-й-й! – завыл Аляхин, схватившись за голову – Больно же! Теперь шишка будет!
   — А мине помнишь как бивал шпандырем, когда я, голодный мальчонка, у люльки твоего пащенка засыпал, изнуренный непосильным трудом, Помнишь?
   — Так этож когда было? – недоумевал Аляхин, заискивающе протягивая Ваньке шпандырь. – Ты меня за то уже бил два раза в 1894 и в 1905 годах! В аккурат на Святки, забыл что ли?
   — Я то не забыл! Главное, чтобы вы не забыли! – сказал Ванек, врезав старику раза по спине шпындырем. – Так! Хорошо, сказал он удовлетворенно, &$150;
   А где хозяйка? – спросил Ванька, доставая из переметной сумы большую керченскую селедку.
   — Опять селедкой в харю тыкать ей будешь? – с укоризной покачал головой сапожник. – Эх! Ваня, Ваня! Когда ты, наконец, угомонишься? Вон уже седые волосы в бороде, а ты все людям селедкой в харю тычешь! А где же твое милосердие? Где: Возлюби врага своего?
   — Поповские штучки! – заржал Ванька и опустил шпандырь на спину беззащитного старика.
   Вышла заспанная хозяйка в сиреневом пеньюаре. Увидев Ваньку с селедкой в руке, вздохнула обреченно и подставила харю, для тыкания. Ванька с нескрываемым удовольствием тыкнул восемь раз ей селедкой в харю и успокоился.
   — Так их, Ванька! – приговаривал одетый в нелепую доху дедушка Константин Макарыч, стоя в растворенных дверях.— Нешто табачку понюхать? – вспомнил вдруг он и полез в карман дохи за кисетом.Да так и не найдя кисета, угомонился без табачка.
   Ванька сел на лавку и стал чистить селедку самодельным " пером" с выкидным лезвием.
   — Ну ладно, – сказал Ванька удовлетворенно. – Бывайте здоровы! А пойдем-ка, деда, типерь сидельцев из мясной лавки пиздить. За то, что суки не сказали мне тогда, что адрес надо на конверте писать.
   — И то дело!— легко согласился дедушка, Константин Макарыч, надевая кастет на руку, – в другой раз умнее будут!

А.Мешков


–  предыдущий     содержание     следующий  –
home