|
||
|
НОВЫЕ РАССКАЗЫ | |
Влюбленный в огонь
Пожарник Бухлов больше всего на свете любил тушить разные библиотеки, читальные залы, архивы, книжные букинистические магазины, или, на худой конец, квартиры каких-нибудь профессоров, писателей, книголюбов, работников библиотек.
– Петрович! – обращался он к командиру пожарной части N12461954/2674008, где он имел счастье работать, – там, в Фекальном тупике, опять книжный склад горит! Пошли меня! Я тебя очень прошу! Как друга! – и Бухлов незаметно совал в карман командиру мятую зеленую купюру.
– Ясно дело, Абрамыч! – командир улыбался широкой улыбкой, делая вид, что не заметил неловкого, смущенного движения Бухлова, – Кого же я, кроме тебя пошлю на такой объект! Поезжай! Только не забудь, пожарную кишку и багор!
И Бухлов, схватив багор и кишку, стремглав садился в пожарную машину, и спешил к горящим сокровищам человеческой мысли.
– Побыстрее, пожалуйста! – торопил он ветерана пожарного тушения, водителя Израйлича, засовывая ему в карман помятую зеленую купюру, – а то все сгорит!
– Все не сгорит, Абрамыч! – успокаивал его Изралич, делая вид, что не замечает привычного жеста Бухлова, и переходил на вторую скорость. – Что-нибудь да останется! Это закон сохранения материи!
Молодые пожарники почтительно расступались, когда на пожар приезжал Бухлов, главный специалист по пожарам в книгохранилищах.
– Пятая категория! – удовлетворенно крякал Бухлов, восторженно глядя на бушующий огонь.
– Ну-ка, сынки, побрызгайте меня водичкой ключевой! – кричал он друзьям. Пожарники направляли на него мощную струю, и Бухлов, махнув стакан спирта для куража, накрывшись мокрым брезентом, бросался в бушующую стихию, навстречу с прекрасным. И если другие, неопытные пожарники по наивности сразу кидались искать спиртное, золото, драгоценности, деньги, ауди и видеотехнику, то не таков был Бухлов! Опытным взглядом, окинув площадь возгорания, он каким-то необъяснимым чутьем определял, где лежат самые ценные раритеты, шедевры классики, которые нужно спасать в первую очередь. Он подставлял стремянку и взмывал к потолку,к верхним полкам, находил по указателям нужные тома и, склонившись, скрупулезно изучал книгу: кто написал, о чем книга, когда издана, кем, где, какова ее рыночная стоимость. Затем, как бывалый охотник, складывал нужные книги в переметную суму.
– Ну, как сегодня улов, Абрамыч? – хитровато, по-доброму, посмеивались коллеги, по обыкновению собравшиеся после пожара делить собранные за время тушения материальные сокровища.
– Вы не поверите, друзья! – радостно возвещал Бухлов, выкладывая на стол фолиант, со слегка обгоревшим корешком. – Но я сегодня натолкнулся на «Магию, каббалистику и теософию» Георга фон Веллинга, 1721 года издания. Именно на данные этой книги опирался великий Гете, когда писал своего «Фауста»!
– Ни хуя себе! Ебаный в рот! Дашь почитать? – шумной толпой окружали букиниста друзья. – И мне! И я хочу! Абрамыч – продай!Давай меняться на мой «Ауди-100»! Я за вами буду! За мной не занимать! А ты тут не стоял!
Шум поднимался, словно в парламенте при принятии непопулярного закона. Постепенно к пожарникам пришло осознание того, что они живут неправильно, размениваясь на материальные мелочи, полностью отдавшись во власть чистогана. Вскоре Бухлов стал с ревностью замечать, что многие пожарники перестали приносить с пожаров золото, бухало и драгоценности, а стали выносить книги Светония, Аристотеля, Плутарха, Авиценны, Маркса и Энгельса. А когда командир рассчета Пуканюк-Задульский выложил на стол «Изборник» 1076 года, Бухлов от зависти упал в обморок. Еле откачали.
Дело в том, что Бухлов был заядлым, маниакальным книголюбом, букинистом. За десять лет работы пожарником он собрал библиотеку, которой позавидовала бы, пожалуй, библиотека Конгресса США.
Дома, на книжных полках у него стояли: полное собрание сочинений Мольера в издании Маркса, «Этимология» Исидора Севильского, пожизненные издания Гесиода, Фонвизина, «Бруски» Федора Панферова, «Легенда о мудрой ханше Мандухай» неизвестного монгольского автора 15 века, черновик рассказа Тургенева «Му-му», «Исповедь» Руссо, «Капитализм и шизофрения» Делиза, «Шакунтала» Калидасы в переводе Форстера, «Чапаев» Фурманова. На чердаке хранились подшивки газеты «Искра», журналов «Северная пчела» за 1826 год, «Русский инвалид» за 1890-96 гг.
У Бухлова была даже прижизненное издание «Илиады» Гомера в твердой папирусной обложке и прижизненное издание заповедей Моисея.
Следует заметить, что Бухлов не сразу стал пожарником. Сначала он работал простым писателем. Писал романы, повести, иногда, когда уставал от прозы, просто – стихи. Стать пожарником ему помог случай. Однажды, гуляя по улице, вынашивая сюжет очередного шедевра, он увидел, как горит национальная библиотека. Зрелище горящего здания так очаровало и потрясло его, что в каком-то сомнамбулическом забытьи он бросился в огонь, и до приезда пожарного расчета, затушил огонь собственной мочою и даже успел вытащить из огня несколько старинных книг (правда, слегка подмоченных).
– Are you o'key? Кто ты, сынок? – спросил восхищенный героизмом паренька, командир расчета Пуканюк-Задульский, поглаживая его по обгоревшей голове.
– Я писатель Бухлов, – ответил тот, прижимая к сердцу спасенные книги.
– Писатель? Тьфу! – сплюнул в презрении старый пожарник, – Бросай ты это неблагодарное бабское занятие! Иди к нам, в пожарники! Только здесь настоящая жизнь, приятель! У нас и зарплата приличная, премии за пожары, льготы разные. Бесплатное лечение ожогов, бесплатный проезд к месту пожара.
Бухлову сразу понравились эти простые, ребята, в смешных, мешковатых брезентовых костюмах, в сверкающих касках, со сверкающими отвагой золотыми зубами.
– А что? – озорно подумал он тогда, – попробую! А вдруг получится? Да и книг на пожарищах можно хороших надыбать в свою библиотеку! А потом снова стану писателем.
Не знал тогда Бухлов, что пожарное дело его затянет в свою манящую бездну навсегда. Не все получалось поначалу у молодого пожарника Бухлова. Иногда забывал во время пожара открывать пожарный кран, или закрывал не ту заглушку. Путался в пожарных принадлежностях: в ломах, зенкерах, матуарах, пуансонах, штаберах, стуслах, приперках. Мог запросто вместо штихтевального мушкеля, засупонить пассальную рохловку, шершебельную распальцовку, шнобельный крейцмессель или штангенрейсмус замусонить. Ребята на первых порах посмеивались над неопытностью Бухлова, но потом привыкли. Постепенно из молодого пожарника он превращался в старого, матерого виртуоза пожарного тушения.
Его называли за глаза «Паганини пожара». Он изобрел свой, уникальный способ тушения пожара: сначала вытаскивал ценные книги, а потом уже тушил собственно пожар. Этот метод получил название «книжный», его изучали в высших пожарных академиях. У Бухлова появились ученики, последователи. Его приглашали на международные конгрессы пожарников, вызывали на тушение горящих библиотек мирового масштаба. Он тушил библиотеки в Каире, Вашингтоне, Басре, Ширазе, Афинах, Вашингтоне (еще раз), в Адисс-Абебе, и даже библиотеку пенсионного фонда в Баковке.
Бухлов приучил к чтению весь коллектив пожарной части. С его приходом у ребят изменилось отношение к книгам. Из комнаты отдыха убрали телевизор, фужеры, презервативницы и пепельницы, зато поставили книжные стеллажи. В свободное от тушения пожаров время парни предавались страстному чтению.
– Абрамыч! Извини, что разбудил. Тут вот книжка горит: Справочник по металлургии. Вытаскивать? – звонили среди ночи Бухлову, с пожара друзья.
– Автор? – спрашивал Бухлов.
– А.В. Занюхич.
– Год издания?
– 1790.
– Бери!
– Абрамыч! Вот тут книга «Приватизация в России».
– Ха-ха-ха! – смеялся от души Бухлов, – В художественном плане это жалкая претензия на позитивистскую научность, не отягощенную принципами российской морали, и омерзительные попытки рациональной верификации иррациональных актов интуитивного усмотрения. Гавно, в общем! Пусть горит!
– Абрамыч! Выручай! Аристофан хороший писатель?
– Ты что! Это же «Лисистрата», «Плутос»! Величайший представитель греческой комедии! Со смеху помрешь! Бери, конечно!
– Abramich – иногда сквозь шум и треск горяших деревянных перекрытий, раздавалась иностранная речь, – It's Harry Bellow from New York disturbs you! We have a fire in the national library of state Arizona. Tell me please, « Carried away by the wind « by Mitchel – is a good book? Whether I should salvage it from a fire?
("Абрамыч! Это Гарри Беллоу из Нью-Йорка. "Унесенные ветром" Митчел стоит спасать?" перевод авт.)
– Yes! – горячо шептал в трубку Бухлов, стараясь не разбудить безмятежно спящую жену – Certainly! Certainly! It is a masterpiece of human thought!
(Конечно! Перевод авт.)
В одну прекрасную майскую ночь, когда соловьи будоражат сердца влюбленных своим томительным пением, когда сверчки, очнувшись после зимней спячки, начинают свой виртуозный дивертисмент, а влюбленные лягушки квакают столь пленительно, что кажется, что каждая из них – прекрасная заколдованная принцесса, в комнату рекреации пожарной части N12461954/2670048 ввалился разгоряченный пожаром, дымящийся бригадир пожарного рассчета Пупков-Коряченский. На его обугленном лице сверкала блуждающая белоснежная улыбка. Глаза сияли задорным блеском. Ведь для настоящего пожарника – хороший пожар – всегда праздник драйва, это безудержное извержение адреналина, (напоминающее поллюцию солдата первогодка), без которого влюбленным в пожар людям уже трудно себе представить себе дальнейшую жизнь.
– Слышь, Абрамыч! Айда на пожар?
– А что горит? – зевая оторвался Бухлов от чтения поэтического сборника «Песнь желтых зубов» эфиопского поэта Асефа Гэбре Марьям Тэсэма.
– Квартира.
– Квартира? Смеешься? На квартиры я давно уже не езжу. Ты же знаешь! Если бы библиотека.
Через пять часов зашел обугленный пожарник Хучков.
– Еле затушили! Все, в общем, сгорело! – вытирая пот, кровь и слезы, удовлетворенно крякнул он, – Глянь-кося, Абрамыч, что я там надыбал-с. Последнее, что успел вытащить. – и выложил перед Бухловым слегка подкопченный фолиант. Нет! Сердце Бухлова замерло, потом оторвалось от грудной клетки и взмыло куда-то в глотку, отчего перехватило дыхание.
– Что с тобой, Абрамыч! – Хучков, затушил бычок и склонился над рухнувшим на пол Бухловым.
– Чья это квартира? – прошептал побелевшими губами Бухлов.
– Пожарника какого-то, говорят! А что?
Бухлов обреченно закрыл глаза. Он знал, что в мире есть всего один пожарник, у которого имеется прижизненное издание «Илиады» Гомера.
А.Мешков, 2006