БЫВАЛОЧА
|
||
|
БЫВАЛОЧА | |
Вы слыхали, как поют моржи?
Праздник отморозков
"Так ты моржат? Не знал я ране!"
В Москве состоялось торжественное
открытие сезона моржей.
Пробираясь по торному следу на крутом,
заснеженном берегу Москвы-реки, увидал покосившуюся дерзкую табличку: "Купание строго
запрещено! Штраф - 1000 рублей!". В 15-градусный мороз, когда хороший хозяин и собаку во
двор не выведет, подобная надпись показалась мне не вполне уместной, и какой-то издевательской,
что ли. Да ты мне дай эти 1000 рублей и то я не полезу! Ну, попробуй, дай! Ну, дай, пожалуйста! Чу!
Где-то невдалеке послышались звуки гармошки. Возле небольшого сарайчика, гурьба праздных
людей. Несколько кряжистых мужиков напряженно очищают лопатами ото льда и мусора
продолговатую, правильной прямоугольной формы, прорубь. К деревьям прикручены древки
разноцветных штандартов с надписью "Федерация закаливания и спортивного зимнего плавания
России. Завидев нас, гармонист в лихо заломленной на затылок шапке, истово наяривает
"Туш".
–Специально для вас раньше открытие сезона
устраиваем! –говорит, кутаясь в пуховик, веселый дядька, с усами моржа, крепко, по-
пролетарски, пожимая руку.
–А если не специально, то когда?
–А если не специально –то в июне, –встревает другой, в
дубленке, притоптывая ножками, –Когда становится невыносимо.
–Да шутит он, –говорит первый, с укоризной глядя на товарища. –Мы к Крещению
приурочиваем свой праздник.
–Или, к Рождеству…
–Приготовиться к параду! –раздался вдруг зычный
командирский голос, заставив меня содрогнуться от нахлынувших в одночасье армейских
воспоминаний. Это гаркнул главнокомандующий моржовой армии, Президент Федерации
закаливания, полковник в отставке, Гребенкин Владимир Степанович. И сразу в массах шевеление и
некоторая суета произошли. А потом все моржи четко, словно орудийный расчет, забежали в избушку
и стали торопливо порты и шубейки скидывати. Никто не посмел ослушаться полковника. (Следует
заметить, что моржи были представлены человеками обеих полов возраста далеко не юношеского.
Отроковиц с отроками там было крайне мало. Скажу больше –вовсе не было. Видимо, о
здоровье человек начинает радеть где-то после 30-ти!) Гармонист дядя Боря заиграл громче и яростнее
прежнего. Страсти накалялись. Девчаты-плясуньи, в одних купальниках выскочили на заснеженный
плац. Руками машут, приплясывают. А тут и робяты приспели. Главнокомандующий, тоже в плавках и
на босу ногу, выступил с небольшой речью, а потом скомандовал:
–В
воду, по одному –марш!
И только все рванули в воду, а некоторые уже
и плюхнулись в прорубь, как раздался ужасный крик:
–Стойте!
Телевидение идет!
–Отставить! –командует Гребенкин.
–Становись!
Повторили парад для телевидения. А что поделаешь!
Надо же вовлекать массы в моржовое движение. В конце концов, моржи с криками и радостным
смехом ушли в долгожданную, родную стихию. Поплавали, поплескались, порезвились, словно дети
малые, и снова –в избушку. Греться! И было в этой мистерии что-то светлое, священное и
языческое.
–Хреновее всего, когда в воду входишь и из воды
выходишь. А в воде не так хреново, –пыхтя цигаркой, квалифицированно объяснил мне стоящий
рядом мужик с торчащими из под зимней шапочки щегольскими бачками тореадора.
–А вы, товарищ –морж? –поинтересовался я.
–Не… Мужики рассказывали, –ответил тореадор, выпуская
сизый дым в морозное пространство.
–А вот это я сейчас проверю,
когда хреновее всего! –вслух сказал я себе твердо и пошел в сарай-раздевалку.
Скажу честно, как не следствии: я –ужасный мерзун! По зимней жизни
хожу в шапке-ушанке с опущенными ушами, а по квартире в толстых шерстяных носках, любовно и
основательно связанных бабушкой. А тут вдруг решил на отчаянность пойти. Споро скидываю
исподники, а в голове –одни зазорные слова от стужи. Руками верчу, приседаю, туловом вихляю.
Все равно - знобит.
–Значит так, –инструктировал меня по
дороге в прорубь Гребенкин, –С головой не нырять. Окунулся –и сразу на берег
–растираться сухим полотенцем! Ноги сразу в тепло! Сердечко как, Не барахлит? Вася! Полезай
с ним! Подстрахуй!
–А тестикулы не застужу? –тревожно
спрашиваю его уже перед самой водой.
–Наоборот! Все болезни сразу
уйдут!
И тогда я с ревом раненого в афедрон вепря бросаюсь в прозрачную
воду. И в ту же секунду небывалый восторг меня охватывает. В тело впиваются тысячи иголок.
Срамные места сжимаются в утлый комок, а тусклое небо, словно сотканное из серых овчин,
становится вдруг ясным, будто бы Вечность обнажило предо мной своей непостижимое лоно, и
хмурый лик дня, обезображенный досель обидой и тоской, предстал предо мной во всей своей
солнечной красе.
–Ну, полно вам! Перестаньте! –тревожно
кричали мне с берега обеспокоенные моржи. –Вылазьте скорее! Вылазь, паря, я сказал! А мне уже
как-то и не хотелось вылазить! Как-то уже хорошо мне стало. И лишь только первобытный страх за
тестикулы заставил меня покинуть водную стихию. Братушки-моржи в избушке меня растерли
ширинкой расшитой. И я тут же вбился в робу за 45 секунд, словно обезумевший прапорщик. Мне
было хорошо. Потом мы сидели в избушке и обменивались гордыми и свободными идеями. Моржи
баяли, что к ним в секции зимнего плавания приходили люди с полным комплектом недугов: с
запором, грыжей, с потницей, с перхотью и педикулезом, с маразмом и диареей, с псориазом и
деменцией, агнозией, дизурией, пневмотораксом и даже вирилизмом. А после полугода занятий
зимним плаванием становились здоровыми и полноценными людьми! Один мужик вообще без левой
руки пришел, так она у него выросла, даже длиннее чем правая! Да еще сразу в боксерской перчатке! И
скажу вам честно, целительное воздействие закаливания я почувствовал сразу. У меня прошла
амнезия: я вспомнил, что пора на работу идти. Гармонист дядя Боря на прощание дал мне свою
визитку и сказал:
–Звони! Россию будем возрождать!
А.Мешков