Кашпировский в Москве!
Кашпировский уложил зал

    "Я открою вам свою тайну!" так назывался единственный в этом сезоне творческий вечер известного кудесника Анатолия Михайловича Кашпировского, который состоялся в концертном зале "Мередиан". Узнать тайну Кашпировского собрались не только явно больные люди, инвалиды, убогие старушки и калики, но и как выяснилось, люди со скрытыми отклонениями, и так же вполне нормальные, но очень любопытные. Всего около тысячи человек. А вообще, любопытство - порок или болезнь?
    Анатолий Михайлович опаздывал на встречу на полтора часа, время от времени сообщая организаторам по мобильному телефону этапы своего поступательного приближение к месту встречи. Пробки задержали всемогущего мага. А заставить рассосаться московские пробки даже ему не под силу! Это вам не шрамы. Неожиданно я почувствовал острый позыв малой нужды. "Началось! - Мелькнула шальная мысль. - Из машины воздействует, шельмец!" Многие зрители потянулись в туалет вслед за мной.
    - Если ваша газета хочет долго жить, вы должны принести материал нам на подпись. -предупредила меня миловидная женщина-менеджер. После такого заявления, мне стало не по себе. Но сам Кашпировский был настроен более лояльно к журналистам. Чего ему их бояться-то? Он ведь Кашпировский!
    Появился он неожиданно, когда в зале агонизировала последняя надежда узнать его великую тайну. Энергичный, невысокий, накаченный, словно Ленин.
    - Анатолий Михайлович! А можно вас фотографировать на сеансе? - спросил я, с присущей мне деликатностью.
    - Я сегодня непрезентабельный! Но у меня есть готовые, хорошие снимки.
    - Да вы отлично выглядите! - нагло заверил я его.
    - Да? - он недоверчиво посмотрел на меня. - А вы до конца будете?
    - Боюсь, что нет! - с сожалением сказал я, взглянув на часы.
    - Зря! - загадочно усмехнулся он. - Там, в конце такой падеж начнется! Весь зал будет лежать!
    В зале мощно грянули первые звуки баховской токатты и фуги ре-минор. Публика дружно, не сговариваясь, встала со своих мест, как во время исполнения гимна СССР. А когда сам Кашпировский появился на сцене, зал стоя приветствовал его аплодисментами, как президента.
    - Извините, что заставил ждать. - сказал он, приветливо улыбаясь, - Хотя сам я нич6го против ожидания не имею. Ожидание наслаждения, лучше самого наслаждения.
    И в чем-то, он был, безусловно, прав. И после короткой преамбулы Анатолий Михайлович честно стал рассказывать нам свою страшную тайну. Тайна заключалась в том, что Кашпировский придумал новое учение, а некоторые средства массовой информации, в частности "Комсомолка" - тут он многозначительно посмотрел в мою сторону, - его искажают и безо всякого основания обзывают дьяволом и сатаной. Честно, это не я! Я не могу искажать того, чего не знаю. А вот сейчас я узнал суть учения и теперь передаю его без искажения. Значит так: у всех нас существует в мозгу память о нормальном состоянии нашей плоти. Ее и пробуждает на своих сеансах Анатолий Михайлович. И тогда организм наш начинает без лекарств исправлять ошибки и сбои в программе нашего организма. Вот и все! Потом Анатолий Михайлович рассказал несколько притч о своих деяниях, о чудесных исцелениях бесноватых и прокаженных, и ответил на многочисленные записки. Вопросы были разные: серьезные, интимные, коварные, страстные и игривые. Вот что я узнал из ответов Кашпировского. Живет он в последнее время то в Америке, то - в Чехии, но постоянно путешествует по миру с выступлениями. Хотя паспорту - он москвич. Жизнью своей доволен вполне. Интимная жизнь с женой у него в порядке. Виагрой не пользуется. И так нормально получается. Без виагры. Денег - куры не клюют. За месяц работы в Польше, к примеру, заработал 300 тысяч долларов. Сейчас в Израиль приглашают. Пишет книгу афоризмов и воспоминаний. Но очень медленно. Шлифует каждое слово.
    - Я вас очень люблю! - читает следующую записку Кашпировский - О! Только не это! Не надо меня любить! - восклицает он в отчаянии. - Я заметил одну странную вешь, - признается он. - Те, кто меня любит, состоит на учете в психдиспансере. Или же потом, в конце концов, его все равно ставят на учет.
    Потом он вызвал на сцену желающих участвовать в его эксперименте. Я выскочил в числе первых. Всего желающих набралось человек тридцать-сорок.
    -Сейчас вы все упадете! - педупредил он нас, - и вам станет хорошо! Вы вспомните свое первозданное нормальное состояние.
    Одна седовласая старушка, нелепо взбрыкнув ногами, совершив немыслимый кульбит, типа петли Нестерова, тут же повалилась на пол, громко стукнувшись головой о дощатый пол. Кашпировский укоризнененно посмотрел на нее. Перестаралась, бабка, рано. упала. Недолго мучалась старушка в высоковольтных проводах. После такого эффектного начала, Кашпировский стал подходить к участникам эксперимента и дергать их за руки. Зрители падали на пол, как бакинские комиссары, укладываясь неровными рядами. По тому, как глухо ударялись их головы об пол, трудно было заподозрить их в симуляции бесчувствия. Женщины падали некрасиво, смешно, враскоряку. Но это мало заботило их в эти минуты. Некоторые пытались подняться, но тут же падали вновь, остановленные требовательным "Лежать!" Анатолия Михайловича.
    - Психофашист! - раздался вдруг истошный женский крик с балкона. -Психофашист! Психофашист!
    - В зале есть охрана? Уберите ее из зала! - жестко сказал в микрофон Кашпировский. - Она больна!
    - Психофашист! - еще несколько раз успела отчаянно выкрикнуть женщина, перед тем как заглохнуть навсегда. Что с ней стало потом, никому не известно.
    Несколько раз Кашпировский подходил и ко мне, но пристально взглянув в мои бездонные, но честные глаза своим тяжелым., немигающим взглядом, проходил мимо, укладывать оставшихся стоячих. Признаюсь честно, сердце мое при этом бешено колотилось раненой птицей о хрупкие прутья клетки грудной. Было жутковато и не совсем смешно. Наконец, когда все уже лежали бездыханными на полу сцены, Кашпировский в последний раз подошел ко мне и сильно дернул за руку. Я трепыхнулся, как гуттаперчивая кукла, но устоял. Он дерунл еще раз. Еще сильнее. Но падать мне совсем не хотелось. Убоялся я удариться затылком об пол. А еще больше убоялся я неизведанного воздействия таинственной инфернальной силы А ему - валить меня с ног тоже расхотелось.. Наше дальнейшее взаимодействие лишилось всякого смысла.
    - Иди-ка ты в зал! - с тихо, с сожалением, сказал он.
    Я облегченно вздохнул. Пронесло! В хорошем смысле этого слова. Потом Кашпировский спустился в зал и стал заваливать сидящих зрителей на пол, выбирая их по каким-то, одному ему известным, признакам. Пол-зала уложил-таки! А одна женщина, испугавшись, шустро вскочила и убежала. Кашпировский ее не догнал. Хотя и маг
    - Ишь! Не хочет! - пояснил он зрителям.
    Такие вот чудеса! В конце вечера он всем лежащим благосклонно разрешил подняться и занять свои места. А исполненные благодарности зрители несли ему цветы и целовали руки.
    - Ну что, "Комсомолка, довольна? - спросил нас удовлетворенный Анатолий Михайлович, после представления.
    Ой, как довольна! Но любопытство все же взяло верх.
    - Вы сами упали, или вас уложили? - спросил я на первый взгляд умного мужчину, который еще минуту назад валялся в неестественной позе на сцене.
    - Сам. - сказал он.
    - Что вы чувствовали, когда лежали?
    - Ничего.
    Такая вот она - тайна Кашпировского! Непостижимая, и в то же время время от времени зримо присутствующая в нашей жизни. Во всяком случае, я ни на йоту не солгал и совесть моя чиста!

А.Мешков

–  предыдущий     содержание     следующий  –
home