© А. Мешков |
||
Сценарий убийства
У меня до сих пор в ушах стоит
истошный душераздирающий визг Люси, а во рту -
привкус ароматного ликера Godiva. Я лежу без
движения на нарах уже почти сутки. Всеми забытый,
никому не нужный. Они хотя взять меня измором. На
"понял" у них уже не вышло. Что произошло на
самом деле, я не знаю. Но ботва сливает почему-то
- меня. Потому что идея моя! Такое случается
только в дурном сне. Я гашу все огни внутри себя,
выключаю невидимые светильники, дую на свечи,
стараюсь уснуть, и не могу:
Да! Это я сказал: Давайте снимать детектив! Мне
просто стало скучно смотреть, как мой
собственный день рождения превращается в
заурядную плебейскую пьянку. Сейчас все по
традиции нажрутся до основания, а затем
разойдутся по комнатам с девчонками, которых я
взял взаймы на ночь у Димы Налима. А завтра -
повторится то же самое! Я же хотел, чтобы этот
день остался в моей памяти на всю жизнь. И я-таки
добился этого! Тогда, после моего революционного
призыва, все оживились, загалдели, словно беженцы
при виде халявы. Лева Парнах, на что был уже
невменяем, и то - восстал из мертвых и, вскочив на
стол, сплясал что-то непотребное, разбив при этом
пару тарелок и опрокинув бутылки. Мне с трудом
удалось утихомирить возбужденный народ, чтобы
задвинуть им сценарий моего фильма. Сценарий,
значит, был таков. На вилле одного крупного
бизнесмена - праздник. Все веселятся, пьют, поют
песни, танцуют, целуются с девчонками
- А можно:
- Нет! - оборвал я. Я так и знал, что они
обязательно захотят ввести в мой
высокохудожественный фильм элементы дешевой
порнографии. Слушаем дальше. Некто Хрябченко во
время этой невинной оргии, выпив бокал чинзано,
хватается за горло и с нечеловеческим криком
падает навзничь. Все в ужасе. Пробуют пульс - нуту
пульса. А в этой компании, как обычно, оказывается
следователь генеральной прокуратуры по особо
важным делам. Он и начнет всех колоть и, в конце
концов, находит убийцу!
- А кто убийца? - Заорали тут все.
Узнаете! Пообещал я им. Я, сразу, на правах
именинника, забил себе главную роль сыщика. Леву
Парнаха, как самого пьяного мы уломали сыграть
умирающего в мучениях Хрябченко. Леня Торц, тот
самый, что подарил мне эту злополучную
видеокамеру, согласился быть оператором.
Остальные должны были играть друзей и знакомых
погибшего. И они - сыграли! И как! Я не ожидал, что
эти бездарные, в сущности, далекие от искусства
люди, так ярко проявят себя в кинематографе. Ах,
эти милые дамы! Боже мой! Словно забыв о том, что
они всего на всего вульгарные рабы сладчайшего
порока, куртуазно держа длинные мундштуки на
отлете, оживленно беседовали о творческом гении
Сальвадоре Дали и поэзии Андре Бретона. И я среди
них: танцую с прекрасной незнакомкой в черном
бархатном платье, и нежная рука по моей талии
скользит вверх, словно полуденная жара, и во рту у
меня привкус надкушенных побегов бамбука и
корпии. И мне на минуту кажется, что я в другом
волшебном мире, что эта моя ипостась - любима и
желанна, что вокруг меня счастливые беззаботные
люди, мои друзья. Мне хочется остановить кадр на
этом месте. Нажать невидимую кнопку "Stop". Дальше
не надо! Но- чу! Где-то в правом углу, возле камина,
раздается какой-то шум. Слышен противный стук
падающего тела. Я вижу на полу распростертое тело
Хрябченко в нелепой позе: одна нога закинута на
кресло, рожа в салате. Рядом на ковре -
опрокинутая тарелка. Вообще-то можно было бы
обойтись и без этого популистского натурализма!
- Я офицер полиции! - почему-то соврал
я, совершенно забыв, что я в России. Но для моего
фильма это было не так уж важно. - Я
попрошу никого не покидать помещения до приезда
моих коллег. Подходите ко мне по одному для
допроса! Начнем, пожалуй, с вас, мисс! - сказал я Люси.
- Почему, с меня? - натурально
возмутилась Люси. Прекрасная артистка!
- В древнеримских принципах
юриспунденции существует ключевой вопрос: кому
на пользу! - пояснил я ей. - Я думаю, что вы, по
этому признаку стоите у меня на первом месте!
- Он мне - никто! - отрезала Люси. - Мы
уже два года разведены!
- Это ничего не значит! - возразил я. -
У вас общий ребенок. В случае смерти Хрябченко,
ваш ребенок автоматически становится
единственным наследником, обладателем огромного
состояния! А вы, как мать, до достижения ребенком
совершеннолетия, можете попользоваться этими
денежками! Не так ли?
- Ой! Ну что за наезды! - возмутилась
Люси совершенно искренне.
- Где вы находились во время
трагической гибели Хрябченко?
- Я была на балконе. Мы там были со
Стивом. Можете его спросить!
- Мы его спросим. - Пообещал я ей, глядя
в наглое море ее огромных растушеванных глаз. -
Гражданин Ларин! Подойдите ко мне.
- Я могу идти? - привстала Люси.
- Пока - да! Но не за пределы этой
квартиры! Итак, Стив! - сказал я, после того, как
громадная туша Стива уселась напротив меня. -
Где вы были, в четверть двенадцатого?
- Не быкуй, начальник! - сказал
развязано Стив. - Что ты быкуешь?
- Я попрошу отвечать на вопросы. Ты не
на бану. Ты убил, Хрябченко? В глаза мне смотреть!
- Я с Люси на балконе был. - Стив
напрягся, покраснел. Я в роли опера ему не нравился.
- Что ты мне паришь? Уже успели
сговориться? А? - Как, оказывается, приятно быть прокурором!
- На х: мне убивать его!
- Не груби, гражданин Ларин! Ты
являешься соучредителем компании "Сегафон".
Так? Основной пакет акций принадлежит Хрябченко.
Я что-то не так говорю? - Стив как-тозлобно
засопел. Ему этот фильм отчего-то все больше и
больше не нравился. Мои гости, окружив нас,
смотрела весь этот спектакль с восторгом и
интересом, достойными самого крутого
мексиканского сериала.
- Что тебя забило на эту проблему? Ты с
трупом разбирайся! - огрызнулся Стив. - При чем
тут "Сегафон"?
- А при том. Тебе известно, что с 7
сентября Chase Manhattan Bank заблокировал платежи
компании всех российских клиентов, в том числе и
компании "Сегафон" в адрес офф-шоров. И
получается, что теперь ты конкретно попал на
бабки. И если в течение месяца не выплатишь их
Хрябченко, то он тебя объявит! Ты ведь его втянул
в "Сегафон"?
- Ну, ты разводной! - взмутился Стив. -
Всех развел! Пингвин! Ты ведь тоже в таком случае
попадаешь! Он же и тебя объявит!
- А ты рылом не целься! - ответил я ему
по простому. - Мы с тобой не забивались! Кумарит
тебя что ли? Отвечай с понятием, когда с тобой
реальный следователь разговаривает!
- В Манхеттен банке просто произошел
сбой в работе компьютеров, и обслуживание
клиентов только временно приостановлено! -
испуганно оправдывался Стив, видимо по пьяне,
совершенно забыл, что мы снимаем фильму.
- Ты мне не грузи! Ты и сам в это не
веришь, гражданин Ларин! Сомневаюсь я, чтобы у
американцев был сбой в компьютерах.
Это только у вас может быть сбой! Тебе наверняка
известно, что деньги будут перечислены только
после того, как банк получит сведения об
источниках происхождения средств! А? Что ты
меня-то лечишь? Меня лечить не надо!
- Да иди ты: со своим кином! - Стив
резко встал, опрокинув стул, и, молча, рассекая
своим корпусом толпу, удалился в сторону бара.
И сразу вдруг все зрители как-то
поспешно стали расходиться от меня как от
туберкулезника. А едва мы с Леней Торцем успели
накатить по стопке ликера за
кинематографический дебют, как раздался жуткий,
истошный визг Люси. Вокруг дивана, на котором все
это время неподвижно лежал Парнах, сразу
образовалась толпа. Я даже и подходить не стал,
мне и так все стало ясно. А следователь почему-то
этот факт, считает, чуть ли не главным
доказательством моей причастности к убийству!
А.Мешков