раздел

© А. Мешков

Серьезное/странная
предыдущийсодержаниеследующий

в раздел
>фантастика


Прыщ

    Прыщ угощал пацанов сигаретами "Кэмел". Пацанов было двое: Жид и Халява. Халяве можно было бы не давать: мал еще "Кэмел" курить, бычком мог бы обойтись. А вот перед Жидом Прыщу хотелось шикануть. У Жида старший братан в прыщевой школе учился.
    - Где достал? - деловито осведомился Жид, рассматривая яркую пачку, словно собирался купить себе точно такую.
    - Купил, - загадочно ответил Прыщ.
    - Не звезди! - строго глядя в глаза, сказал недоверчивый Жид.
    - Ну, ладно, дай-ка и мне, - обреченно, будто его долго уговаривали, сказал Халява.
    - У тебя руки в г… - беззлобно, хотя не совсем деликатно для обладателя столь шикарных сигарет, пресек его Прыщ. Однако встряхнул пачку и оттуда выскочила сигаретка. Халява взял ее осторожно, словно боясь осквернить своими руками. Пацаны закурили, развалясь на деревянных шатких ящиках, сваленных кем-то за гаражами.
    Жид в модном, однако слишком великоватом для него импортном свитере с плеча своего старшего брата пускал кольца, находя в этом занятии великое удовольствие. Он получал кайф не от процесса поглощения дыма, а от созидания из этого дыма сложных разнообразных фигур. Халява с личиком красивой девочки зачарованно глядел на кольца. После некоторых попыток создать нечто подобное он оставил эту затею и предался курению как таковому. При этом он часто сплевывал, как ему казалось, элегантно и изысканно: через зубы.
    Прыщ сплюнул всего одиy раз, но смачно и густо, собрав в один мощный плевок всю слюну, если не всю жидкость, находящуюся в его голове.
    - Сегодня в школу не пошел! - сообщил он как бы между прочим. Поскольку "прочего" было мало, его сообщение было замечено. И Жид тут же отозвался презрительно:
    - Я уже дорогу туда забыл. Неделю не хожу!
    - А я завтра не пойду, - встрял девообразный Халява. Ящик по ним угрожающе заскрипел и накренился, норовя рухнуть. Халява торопливо соскочил, опасаясь оказаться смешным в глазах столь уважаемых людей.
    Надо сказать, что падать в этом кулуаре не рекомендовалось не только из этических соображений. Рядом с ящиками, тут и там, бессистемно лежали темные кучки человеческих экскрементов, обрывки газет, бычки, докуренные до основания, какое-то тряпье, дохлое животное, наполовину засыпанное землей. А какой-то утонченный эстет, большой мастер икебаны, любовно воткнул в самую большую из куч скромный букетик ромашек. Пацаны каждый раз клялись набить морду тому, кто оскверняет их место, однако время шло, появлялись новые кучки, а знакомство с неизвестным откладывалось из-за отсутствия такового.
"Кэмел" Прыщ спер у матери. Вчера, разыскивая в шкафу свои носки, он обнаружил целый склад сигарет. И если он обычно брал одну-две, чтобы не было заметно, то в этот раз он умыкнул сразу три пачки. К тому же у него вчера произошел крупный базар с матерью, и Прыщ, можно сказать, совершил кражу в состоянии аффекта. И в школу не пошел только исключительно по этой причине.
    Мать в последнее время стала слишком раздражительной и злой. Возможно, Прыщ был недостаточно деликатен, когда со свойственной ему прямотой указал ей на физиологическую природу ее раздражительности, за что и схлопотал по шее, еще раз убедившись в правоте своих доводов, поскольку, как он себе уяснил еще с детского сада, бьют в основном за правду. Но можно понять и эту бедную женщину, ее растерянность, испуг, когда она услышала от тринадцатилетнего "малыша" вполне благоразумный совет "завести себе мужика, чтоб не беситься"!
    - Прыщ! "Греческую смоковницу" смотрел? - спросил Жид.
    - Смотрел, - соврал тот бесстрастно.
    - И я смотрел, - за компанию соврал Халява, выпустив клуб дыма из открытого круглого ротика.
    - А "Мелодии в любви"?
    - Нет, эту не смотрел…- признался во избежание подозрений Прыщ, решив, что про следующий фильм, о котором спросит Жид, он скажет, что смотрел.
    - А "Любовь втроем"? - спросил наконец после долгой паузы Жид.
    - Смотрел, - немного подумав, как бы припоминая, ответил Прыщ.
    - Не звезди! - осадил его Жид. - Это я сам придумал.
Прыщ смутился, однако тут же спохватился и стал торопливо набирать очки.
    - Постой, а как называется… вот когда там баба приезжает к мужику, а у него уже другая тетка?..
    - Не знаю… Но "Любовь втроем" это я сам только что придумал, - Жид затоптал окурок, отошел в сторону и стал мочиться на стенку гаража.
- Вчера Танюшку Снегиреву с Досей трахали… - сладко произнес он, причмокивая. - Хороша…
    Прыщ промолчал. А что скажешь? Попросить рассказать? Что он, мальчик? Вон пусть Халява смотрит ему в рот, Прыщ не пацан какой-нибудь. И вообще, может, он врет, этот Жид. Хотя, конечно, все в школе знают, что его братан, Дося, делает с Танькой все, что хочет. Лапает ее при всех, целует, а она ржет, как эта…
Вообще-то и сам Прыщ усиленно распространял легенду о своей сладострастной соседке, разведенной двадцатилетней женщине с ребенком, которая якобы "достала его своей любовью". Раз в неделю и он делает подобные сообщения. Последнее было только позавчера. Так что можно и немного воздержаться. Воздержание, говорят, полезно.
    Прибежал худой безобразный бродячий пес, остановился в ожидании ласки, повилял хвостом, глядя на людей, сидящих на ящиках, пока один из них, самый маленький, не замахнулся на него и не крикнул "у-у-у-у!" тонким голоском.
    - Дай-ка еще одну, - сказал Жид, - да пойду…
Прыщ неохотно дал ему сигарету. Прикурили. Протянувший было руку непринужденный Халява получил корректный отказ: "Оставлю!". Он стоически воспринял его и стал ждать очереди.
    Сзади раздался скрип гравия, чьи-то торопливые шаги. Вбежал запыхавшийся изможденный долгим бегом негритос Ара - плод дружественных контактов с развивающимися странами. Глазищи горят, как у бешеного кота. Отдышаться не может, держится рукой за сарай, слова молвить не может.
    - Пацаны!… па… там, - показывает куда-то в сторону. - Там мужик… - он несколько раз глубоко вздохнул, восстанавливая дыхание, - там мужик бабу… в посадках… пьяные оба в умат. Побежали быстрее…
    Пацаны резко вскочили, словно отличный орудийный боевой расчет, забычковали недокуренные сигареты и, ни слова не говоря, побежали вослед возбужденному Аре.
    Ара бежал легко, как когда-то бежал, наверное, подобную дистанцию древний эллин, движимый благородной целью сообщить своему народу о долгожданной победе над ненавистными персами. Сзади пыхтели, отдуваясь, Прыщ, Жид и Халява, всю свою сознательную жизнь пренебрегавшие физкультурой.
    В кармане Прыща предательски звенели ключи от квартиры и били по ляжке. Внезапно Ара остановился, замер, жестом приказал всем замереть. Он приоткрыл кусты и стал пристально всматриваться в заросли.
    Они пробирались уже осторожно, стараясь не хрустеть сухими ветками. Из них могла бы получиться вполне сносная разведгруппа специального назначения. Прыщ осторожно продвинулся и раздвинул куст черемухи. Старая паутина клочьями висела на ветвях. Сзади в затылок тяжело и вонюче дышал Жид, а где-то под мышкой торчала маленькая херувимская головка вспотевшего Халявы.
    Все замерли, словно бойцы передового дозора.
    А на поляне в зеленой траве происходило что-то непонятное. Шевелились какие-то тела, и сначала было трудно разобрать, где тут чье и где тут что. Но постепенно картина прояснилась. Прыщ уже различал изогнутую напряженную спину мужчины, плешивую макушку, спущенные до колен серые штаны и бесстыдно обнаженный зад. Мужик вцепился в женщину, словно клещ, нет, словно паук в свою жертву. Женщина стонала как от боли. Яростно рычал мужик. И было в этом сплетении тел что-то первобытное, что-то от схватки двух обезумевших зверей.
    Ара повернул к пацанам свое туземное лицо и, сверкая от возбуждения очами, прошептал:
    - Мужика - по черепу ногами… Отключим. Главное не дать им подняться! Поняли? Жид? Понял? Прыщ? - Он шмыгнул носом. - Мужик пьяный в умат. Он и не пикнет! Бейте по голове. А ты, - Ара с недоверием посмотрел на Халяву, - ты на атасе постоишь!!!
    Прыщ шумно сглотнул от волнения. Рядом у Жида в животе громко заурчало. А может, не у Жида, а у Халявы.
    - Действовать будем по моей команде, - распорядился самозванный комиссар. - Сейчас немного подождем, они утонут, выбьются из сил, и тогда мы выйдем. Понял?
    - Так точно! - ответил Халява.
    Ждать однако пришлось довольно долго. Мужик никак не хотел выбиваться из сил и падать в изнеможении. В выносливости он никак не уступал двужильному Аре. Возможно, и в нем текла африканская кровь, и, знай об этом Ара, может быть, и отказался бы от своей жестокой затеи - бить по голове земляка.
    - Короче, заходим с четырех сторон, - снова зашептал Ара. - Приготовились!.. Бить сильно и резко!
Халява громко икнул. Ара испуганно замахнулся на него.
    - Идиот, - зло прошипел он.
    У Прыща занемели ноги. Мужик и баба уже не ревели и не стонами, а просто пыхтели, кряхтели, фыркали, как паровоз братьев Черепановых. Пылало ярко-красным пятном задранное к шее женщины платье… Как у мамы…
    - За мной!!! - скомандовал вдруг громко Ара и пустил петуха, привизгнув в конце такой боевой команды.
    - Назад! - что есть мочи заорал неожиданно Прыщ страшным голосом. - Назад!!!
    Выскочившие на поляну пацаны растерялись. Мнения неожиданно разделились. Раскол и смятение царили в рядах недавно единой организации. Вскочил ошалевший мужик, натягивая непослушными руками штаны, тупо разглядывая обступивших его пацанов. Особенно его взволновало присутствие негра. Он не верил своим глазам.
    - Што!.. Что такое? А ну-ка бегите отседова! - опомнился он и накренился.
    Ара шарахнулся в сторону, ловко увернулся и бросился сломя голову через кусты в чащу, круто изменив свои планы. Вслед за ним метнулись фигурки пацанов. Метнулись и скрылись в чаще.
    Прыщ бежал, не разбирая дороги, продираясь сквозь колючие кустарники. Он расцарапал себе лицо. Сколько продолжался его бег, Прыщ не знал. Обессиленный, он медленно опустился на траву. В изнемождении уткнулся в теплую сухую траву, нагретую за день осенним солнцем. Прыщ яростно сжимал в руках пучок травы. Нагретая земля отдавала ему свое тепло.
    Где-то невдалеке прошумела вечерняя электричка. Трещали кузнечики. Щебетала беспечно какая-то вечерняя птичка. К запаху травы, листьев и сухой земли примешивался отвратительный запах человеческих испражнений. Сначала Прыщ не придавал этому большого значения, весь захваченный мучительным чувством стыда и обиды. Но постепенно этот стойкий запах стал его доставать. Какое-то подозрение закрадывалось в душу Прыща.
    Прыщ почувствовал под коленкой жидкую хлябь. Привстав, он с отвращением нашел подтверждение своим подозрениям. Так оно и есть. Коленкой он попал в одну из замаскированных куч, рядом с которой лежал скомканный кусок газеты. Спазмы тошноты подступили к горлу.
    Его вырвало.
    Обливаясь горькими слезами, Прыщ листом лопуха стирал со штанов дерьмо. Матерясь тонким голосом, он медленно, пошатываясь, побрел назад, к гаражу.

А.Мешков


–  предыдущий     содержание     следующий  –
home