Смех, как оружие борьбы с оргпреступностью

Начальника городского отделения милиции, полковника Тормозадова отправили в командировку по обмену опытом в Тайский городок Банкгок. Через месяц другой он вернулся: живой и невредимый, загорелый, отдохнувший, пожелтевший, со уставшими, слега  раскосыми и узкими глазами. Он собрал всю верхушку командования городского отдела милиции на срочное совещание.

— Господа! – сказал он с легким акцентом, выдающим в нем уроженца Пном- Пеня, —     Наступать времени, нам есть немножко меньять своих метод работайт! (Хмм-м-м-м… Простите за акцент! Отвык, понимаете…) За время командировки я приобрел неоценимый опыт работы. Вся мировая правоохранительная система уже давно работает по-новому. И главное в этой работе – это вы не поверите! СМЕХ!

Милиционеры по-доброму от души рассмеялись, попадав со своих стульев.

— Да, да! Господа! Вы не ослышались! Смех  еще раз – Смех! Взгляните на себя: как сразу преобразились ваши лица от улыбок! Вы стали прекрасными, как Джоконды! Смех сделал вас добрее и человечнее! А без того работа в органах правопорядка – нонсенс! Все подразделения полиции Тайланда проходят усиленную подготовку личного состава в плане смеха. Привлекаются юмористы и психологи. Полицейских учат смеяться! И эффект от этого необычайный! Количество правонарушений в одном только Банкгоке сократилось на 28,7 процента. Оргпреступность сократилось на 87,6 процента (он заглянул в конспект) Уровень проституции, вы не поверите, сократился на 98,6 процента! Две проститутки осталось на весь Банкгок! (тут он отчего-то густо покраснел!)

— Да ну! – недоверчиво, как один, вскликнул личный состав, привстав со своих мест от удивления.

— Гадом буду!  — Ударил себя в грудь полковник  Тормозадов, отвыкший в Тайланде от подобного недоверия. – С завтрашнего дня переходим на новый, усиленный режим переподготовки офицерского и рядового состава нашей части. Мы привлечем всех юмористов, пародистов, и педерастов страны и совершим переворот в работе правоохранительной и пенитенциарной системе. Вот здесь у меня подробный план работы. Я попрошу всех ознакомиться, и приступать! Немедленно!

Офицеры дружно встали и бегом направились к выходу, устроив в дверях небольшую пробку, которая вскоре рассосалась в результате слаженных, оперативных действий регулировщика Федорчука.

Уже вечером, текущего же дня, все подразделения были подняты по тревоге, и немедленно привлечены к усиленным занятиям по развитию чувства юмора. Были назначенные ответственные лица закуплены юмористические пособия, сборники анекдотов, лицензионные видеодиски с записью выпусков «Камеди-клаб», «Аншлага», «Кривого зеркала», Сергея Дроботенко, Клары Новиковой, Евгения Петросяна и заседаний Госдумы.

Ведущие юмористы страны обучали милиционеров правильно острить, хохмить, юморить. Не менее ведущие психологи и психиатры города обучали курсантов на специальных занятиях правильно улыбаться, ухмыляться, смеяться, хохотать, ржать, ухахатыватся, уссываться. Милиционеры овладели основами пантомимы и пародии. Они стали улыбчивыми  смешливыми, как девчонки-курсистки из ПТУ. Проверяя документы, они трепались, балагурили, порой смеша граждан до слез. Производя обыски и аресты, они травили анекдоты, рассказывали байки из Интернета, а иногда разыгрывали целые сценки, миниатюры. Арестованные смеялись до слез, и аресты стали походить на небольшие, остроумные капустники. Встретив на улице милиционера, люди бесстрашно подходили к нему и просили рассмешить. И милиционер никогда не отказывал. В тюрьмах царило небывалое веселье. То тут, то там раздавался веселый смех заключенных. Это значило, что новый следак или вертухай снова приступили к своей работе: допрашивали или шмонали очередного зека.

В городе и окрестностях, по ночам со всех сторон, из темных закоулков раздавались взрывы гомерического смеха. Это ночные милиционеры в клоунских колпаках разыгрывали,  потешили горожан. Юмористические передачи перестали смотреть. Достаточно было просто прийти в ближайшее отделение и посидеть немного в камере. Или просто постоять на перекрестке, наблюдая за немыслимыми, уморительными ужимками постового гаишника в красном колпаке и с красным носом. Вскоре в городе стало невыносимо жить из-за постоянного страха умереть от смеха.  Вереницы беженцев  потянулись в деревни, села и веси. Целыми семьями уходили в леса.

Уже через месяц другой на стол начальника милиции полковника Тормозадова легли отчеты о проделанной работе и первые данные результатов тотальной смехуизации милиции.

— Ну, что ж, господа! Неплохо! Неплохо! – довольно хохотал он, вытирая добрые милицейские слезы с пухлых, розовых щечек, — Но есть, есть еще в нашей работе отдельные недостатки! Не все пока до конца понимают форму переживания такой сложной эстетической категории как юмор. И порой путают с другими формами комического! Иногда просто открыто иронизируют над гражданами, травя пахабные анекдоты, тем самым, принижая значение креативной, созидательной функции юмора, оскорбляя и унижая слушателей. Поймите, юмор это не осмеяние чьих-то недостатков. Он как бы раскрывает за видимой серьезностью ничтожное и смешное в нас самих! Он предполагает высокие идеалы, иначе он девальвируется и  теряет свой очищающий эффект, превращаясь в цинизм, пошлость и скабрезность. Поэтому, для  раскрытия преступной личности посредством юмора, необходимо исключить из программы подготовки личного состава, современных пошлых классиков юмора, а наоборот — обратиться к чистому истоку: Шекспиру, Диккенсу, Франсуа Рабле, Чехову.

Весь первый ряд милиционеров буквально повалился от смеха с кресел на пол. Тормозадов довольно ухмыльнулся: дело явно шло на лад. Юмор наконец-то неумолимо, словно цунами начинал переполнять сознание кадров, и играть отведенную ему основную роль в работе правоохранительных органов.