Кольцо Лилит

1.

— Итак, внимание! Смотрим в камеру! Я подаю реплику. Вы отвечаете по тексту! Готовы?

— Готова.

— Юленька! В чем дело? Где вы бродите? Почему я должен вас искать? Что это за прятки на работе? И почему не берете трубку?

— Какая прятку? Я от вас и не прячусь! Я целый день на месте! Как пчелка.

— Какая пчелка? Что вы врете все время? Я заходил и в час, и в три, и в пять, а вас нет и нет. Вы пришли сюда работать, или глазки строить? Вы с Гаманюком в баре сидели в два часа!

— Что значит, я вру? Я вас не видела. Я оформляла документы, работала с клиентом. Может, и отлучилась на минутку, покурить…

— Не в моих правилах повышать тон, но вы меня вынуждаете! Я попрошу вас написать заявление по-хорошему! Вот бумага… пишите…

— Вот как? Прекрасно! Замечательно! Молодец! Значит, поматросил, и бросил? Новую наложницу нашел на мое место?

— Что?  Да вы…. Что вы имеете в виду?

— А то самое! Ты что: уже вычеркнул меня из списка наложниц?

— Вы меня шантажируете, Юля?

— А ты хочешь сказать, что не заставлял меня под угрозой увольнения лечь  с тобой в постель? И не заставлял делать феллацио на рабочем месте?

— Какая чушь! У вас не выйдет провоцировать меня! Я никогда…

— Заткнись! Знаешь, Петр, Петька. Давно тебе хотела сказать: добровольно с тобой никакая дура не ляжет!

— Вы ответите за клевету!

— В таком случае, пошел ты на хуй, говносос!

— Позвольте… Но в тексте нет такого.

— Но я ведь могу импровизировать? В жизни я бы сказала именно так!

— Да? Ну, что ж… Хорошо… Достаточно. Вы свободны.

— В смысле? Я не подошла?

— В смысле: мы вам позвоним.

— А если договориться?

— В смысле?

— Ну, вот так, допустим…

— Что вы делаете? Немедленно оденьтесь! Что вы себе… Подождите… Подождите же… Дайте, хотя бы, дверь закрою….

 

2.

Тусклым серебром шумели над головой листья столетних ив. Сладкий, прохладный конский щавель щекотал босые ноги Николая. В резиновых сапогах ноги за ночь вспотели и устали. Николай, закрыв глаза, наслаждался этим первозданным, босым единением с чистой природой, от которого он, живя в мегаполисе, совсем отвык, и лишь комариный зуд нарушал его душевный и телесный покой. Они с Матвеем, всего два часа, как на рыбалке, а ноги уже в волдырях от укусов и расчесов. Николай насадил червя и закинул удочку. Поплавок упал на середине руки Прорвы. Матвей, старший брат Николая, тщательно выбритый, словно поручик на первый бал, толстячок, сидел рядом, напряженно и внимательно глядя в предрассветное утреннее пространство. От Прорвы тянуло запахом кувшинок и чистой холодной воды. Николай краем глаза заметил, что брат тоже разулся и стал разглядывать мозоль на пальце. За два часа они поймали штук десять красноперок, да трех зеркальных карпов, по кило каждый, сейчас уже вяло шевеливших жабрами в траве.

— Мотя! – обратился к бату Николай, — Можно вопрос?

— Давай, — охотно согласился Матвей, — что ж мы с тобой в кои-то веки увиделись, и не поболтаем. Молчим, как сычи. Сколько мы уже не вделись-то? Года три?

— Три года восемь месяцев, — уточнил Николай, — Вот скажи мне брат. Вот ты прожил жизнь…

— Оп-па! Почему это: я ее уже прожил? Я еще поживу! Ты что же мне так мало отпустил жизни, а, братишка? – улыбнулся печально Матвей.

— Ну, это я так образно говорю, — смутился Николай, — Скажи мне, брат, почему бабы такие ебливые? Ведь мужики не такие ебливые, как бабы! Так ведь? Не ебливые ведь?

Матвей захохотал, нисколько не заботясь о том, что рыба услышит и разбежится.

— Ты уже это заметил? Уф! Рановато! – отдышавшись, сказал Матвей.

— Не, ну серьезно, брат? Почему так?

— Сложный вопрос, братишка, – Матвей достал сигареты, закурил, стал вдруг серьезным, — Проклятая зависимость! Никак не брошу! Ты не куришь?

— Иногда…

— И не начинай! Да… Женская неверность. Воспетая поэтами древности. Возведенная в культ женщинами… Женская неверность, Колька, как впрочем, и недолговечность браков запрограммирована у нас на уровне ДНК. Хотя в последнее время этому способствует еще и социальная обстановка: нищета, пьянство, расслоение общества, недовольство уровнем жизни, зависть, коррупция, мздоимство, криминализация общества, проституция, и нравственная деградация: ее я ощущаю на своем примере. Из трогательного, чистого и наивного юноши я в одночасье за каких-то двадцать лет превратился в  циничного и порочного и пожилого мужика. Проклятые коррупционеры! Раньше разводов было меньше. Сейчас это просто эпидемия, покруче чахотки и черной оспы.  Чаще распадаются браки, как ни странно, основанные на любви. Прагматичный подход к браку почти гарантирован от распада. В таких разумных семьях замнут любой скандал, лишь бы не утратить своего пакета акций.

— Так что получается: лучше жениться по расчету? Так получается, братка?

— А ты как женился? А? Братишка? – Матвей хитро посмотрел на Николая.

— Я по любви! – на задумываясь, сказал Колька.

— По любви… По любви… А она есть любовь-то? А? Кольк? Я вот, как ты говоришь, жизнь прожил, а на этот вопрос, ответить до сих пор не могу. Любовь, любовь, А поебались и прошла твоя любовь….

— Не скажи… У меня не проходит…Ты – циник — Мотя!

— Я, Коля, вообще думаю, что женщины произошли от представителей неземных цивилизаций, в культуре которых не существовало сексуальных запретов. Ведь склонность к полигамии заложена в женщине с доисторических времен. Женщину покрывали все самцы стаи. И эта сладкая память осталась в женских генах. Вот поэтому она сегодня такая развратная. Привыкла с тех пор. Мало ей, видите ли, одного самца! А что, Колька, загуляла уже твоя? А? — он крепко хлопнул Николая по плечу, — А? Ну-ка, в глаза, в глаза смотреть?

— Да нет… Ну, так… есть кое-какие подозрения….- покраснел Колька.

 

3.

В День Святого Валентина Николай Краснососов возвращался с работы в приподнятом настроении. Он его приподнял на работе при помощи трех бокалов красного вина в хорошей компании, поэтому старался ехать не спеша, никого не обгоняя. После трудового дня, они поздравляли своих девчат с Праздником всех влюбленных. В пиар-агентстве, где работал Николай, на восемь мужчин девчат было три: Наташа, Галочка и очаровательная Антонина Семеновна, которая уже два года была уже бабушкой, но не чуралась служебного флирта. За три года она успела «флиртануть» лишь только в своем агентстве с Витькой Уепиным, с Антоном Зугдиди, и Димкой Дерковичем. А скольких клиентов она заманила в свои блудные чертоги, одному Богу известно. Она и Николаю несколько раз открыто и недвусмысленно предлагала себя в качестве сексуального объекта.

— Не задолбало однообразие? А? Красавчик? Поехали ко мне, выпьем по бокалу хорошего вина, — сладко улыбаясь кошачьей улыбкой, говорила она, легонько трогая Николая за мошонку. Чтобы не обидеть Тоню, Николай отвечал всегда расплывчато: «Не сегодня!». Но оба они знали, что до главного не дойдет. И причина была не в том, что Николай был директором пиар-агентства, а Тоня всего лишь, секретарша, а в том, что Колька безумно любил свою красавицу-жену, Маринку-блондинку. Любил страстно, беззаветно, безумно, бездумно, беспричинно, до потери сознания, до сладкой боли в паху. Несмотря на то, что вместе они уже жили три года, несмотря на маленькие ссоры и неурядицы, несмотря на разницу в возрасте (Маринка была старше Николая на пять лет) и в темпераментах (Маринка была холерик, а Николай меланхолик, она была жаворонок, а он — сова), на социальный статус (Николай был директором пиар-агентства, а Маринка — безработная актриса) на разницу вкусов (Маринка балдела от AC/DC и Ozzy Osborn, Николай тащился от Баскова, Билана и Киркорова).

Благополучно миновав пост ДПС, Николай свернул в переулок Паганини и, припарковавшись на привычном месте, возле мусорного бака, мечтательно потянулся. Он чувствовал себя самым счастливым человеком на этой маленькой планете. В окне его квартиры горел свет. И этот свет согревал Николая, словно маленький, неугасимый костер. Николай совсем недавно понял, что Счастье человека имеет материальное воплощение! Да, да! Это не абстрактная категория! И сейчас, через пять минут, он обнимет свое маленькое, пахнущее дорогим табаком и красным вином счастье.

— Любимая моя, свинюшечка! – вслух произнес с нежностью Николай. Он так в шутку, ласково называл свою Маринку за ее невинную безалаберность и трогательную, детскую рассеянность. То она свои грязные трусы по комнате раскидает, то окурок затушит в сковородке, то вообще, заснет в коридоре, перебрав, по рассеянности, красного портвейна.

— Опять ты вина, по рассеянности, перебрала, свинюшка, ты моя? – смеясь, нарочито сурово, частенько выговаривал он ей, возвращаясь после смены.

Никогда в жизни Николай еще не встречал такой невероятно желанной женщины. Хотя, в его бурной студенческой жизни девичья ротация превышала все мыслимые показатели. Но это была чистая механика. Он даже не помнил имен многих из них. С Маринкой было все иначе. Это были неземные ощущения, словно свалившиеся на него из ушата Вселенной. Он хотел ее всегда и везде, спереди и сзади, сбоку и сверху. Худой и невзрачный на вид, рядом с ней он становился неистощимым и могучим Зевсом.

— Ты у меня, прямо, как инопланетянка! – откинувшись на подушку, потный, обессиленный и счастливый, бормотал ей, всякий раз Николай, после бурного соития.

— А я и есть инопланетянка! – смеясь, своим переливчатым смехом, отвечала Маринка, — вот видишь это кольцо? – она приближала к его глазам бурое, неровное, кольцо из серебристого металла, надетое на средний палец – Это кольцо с планеты Лиоэау. Его носила сама Нефертити!

— Фантазерка ты моя! – смеялся он, ласково поглаживая ее по шершавому лицу, — Нефертити такое кольцо носить не будет! Оно же из простой железки! Вот вам Кольцо от Нефертити! А вы, товарищ, не пердите!

— Это не железка, а неочищенный, облегченный гафний! У вас он в космических технолологиях используется…. А на Землю оно попало с Лилит, — не обращая внимания на насмешливый тон Кольки, задумчиво говорила Маринка, — Лилит родилась на Лиоэау. А после того, как оставила Адама, передавала его по наследству своим дочерям. Это кольцо давало необыкновенную силу ее обладательницам. Силу и свободу….

— Лилит-Лилит – в воде пердит! Да? Выпил стопку — колечко тебе в попку? Да? – глупо смеялся от собственных острот счастливый Колька.

Николай взял с переднего кресла букет гвоздик, купленных по пути в киоске, у метро, и вышел из машины. В лифте он повстречался с небритым и помятым Леней Козолупиным, соседом сверху.

— Маринке? – кивнув на букет, спросил Леня, дыхнув на Николая тяжелым двухнедельным перегаром.

—  Маринке, — улыбнулся Николай, — А ты что, без цветов?

— Моя не заслужила! – хитро рассмеялся Леня.

 

4.

Берег Прорвы был вязкий и плавучий, и ноги Николая спустя некоторое время всасывала в себя ненадежная, земная слизь, сплетение белокрыльника, багульника, трав, корней и мхов. Берега качались под ногами, как гамак. Под тощей травой стояла бездонная вода. Шест легко пробивал берег и уходил в трясину. Брат привязывал длинную лесу  к кустам багульника или к деревцам молодой ольхи и ждал, пока куст багульника не начинал рваться и метаться, как живой, когда начинало клевать. Он методично вытаскивал черных окуней, на зависть Николаю, у которого с уловом было что-то не очень…..

— Ну что, братишка, не идет к тебе рыба?

— Не идет! – грустно улыбался Николай.

— Ничего! Повезет в любви! У тебя с любовью-то как? Не ссоритесь со своей? Она же у тебя с гонором!

— Да всяко бывает, брат. Это же жизнь!

— Это верно, — согласился Матвей, — Так вот к вопросу о женской, неуемной похоти: Знаешь ли ты, Колька, что в древности, существовал такой справедливый, душевный обычай: муж по закону гостеприимства обязан был уступить на ночь свою жену усталому путнику.

— Почему же он – справедливый? Я был бы против, того, чтобы какой-то путник с моей женой…

— Но согласись, братишка, что муж-то топчет свою жену, почитай, каждый день, а путник ни разу не топтал, и вообще, в пути слегка воздержался.

— Чудовищный обычай!

— Но по сути — правильный! И если ты помнишь историю, то Елена Прекрасная, (из-за которой развязался вооруженный Троянский конфликт) как раз была сладким плодом такой вот случайной связи. Царь Тиндарей гостеприимно пустил переночевать к своей жене молодого красавца-чужеземца и она вскоре, после его отъезда, понесла. Елена родилась такой же красивой как чужеземец, только с грудями и манящим, курчавым  лоном. Остальные дети Тиндарея были не уродами, но и не красавцами. Примерно в 12 лет, с легкой руки Тезея (ой, с руки ли?),  красавица Елена легко рассталась с такой сомнительной добродетелью, как девственность. Родила от него Ифигению, которую удочерил Агамемнон. А потом пошло-поехало. Эта вертихвостка удачно выскочила замуж за Менелая и уехала в Спарту. Троянский красавец ловелас, Парис в это время тоже был женат.  Менелай принял его у себя дома, как человека, накормил, искупал, спать уложил. А Елена втюхалась в него по уши и сбежала с ним! А этот гад, ворюга, еще и   сокровища менелаевские прихватил! Ну, как тут не навалять ему по наглой харе! Рогоносный Менелай собирает братву и плывет на разборку в Трою.  После того, как Париса замочил Филоклет, Елена тут же нашла утешение в объятиях свояка Деифоба. А хули ей горевать: женский век кроток, как хуй коммуниста! А потом Менелай захватил предательницу коварную, хотел замочить ее мечом, но увидев ее грудь, передумал. Решил сначала их помять. Но как-то забылся, и они помирились. Но, правда, осадок остался. А то! Сколько славных воинов сложило головы в том нелепом десятилетнем кровопролитии из за распутной бабы! Уж и забыли, за что воюют! Сколько непокрытых, нетоптанных, необласканных женщин осталось и в Спарте и в Трое!  Но возмездие настигло Елену после смерти Менелая. Его внебрачные сыновья выгнали легкомысленную мачеху на остров Родос. Сейчас там живописный курорт. Я там бывал раза три. А тогда была ссылка! Соответственно, следует ожидать, что, когда-нибудь наш Нерчинск и Тобольск тоже станут курортами! Так что, изменщицы коварные, знайте, справедливость все равно восторжествует, и рога ваших мужей достанут вас даже с того света! – сурово, словно прокурор, обратился в пространство Матвей.

— Мотя! Брат! Гля! Ля! Клюет! Блядь! Клюет! Тяни! – закричал вдруг истошно Николай.

Матвей подсек. Удилище согнулось в дугу, леска со свистом врезалась в воду. Невидимая рыба туго и медленно водила леску по кругам. Солнечный свет упал на воду сквозь заросли ветел, и Николай увидел под водой яркий бронзовый блеск: это извивалась и пятилась в глубине пойманная рыба. Матвей вытащил ее через минуту. Это оказался громадный линь, со смуглой золотой чешуей и черным плавниками. Матвей гордо бросил рыбу в ведро. Линь поднял там настоящую революцию, норовя выскочить обратно в реку.

— Это было в городе Риме, — запел вдруг Матвей, чистым, приятным тенором.

Там служил молодой кардинал

Утром в храме махал он кадилом

А по ночам на гитаре играл

В Ватикане пошел мелкий дождик

Кардинал собрался по грибы

Вот подходит он к римскому папе

— Папа! Папа! Ты мне помоги!….

 

5.

Николай вышел из кабины лифта, и осторожно, словно тать, старясь не шуметь, открыл своим ключом двери. Тихие, умиротворенные звуки музыки Judas Priest доносились их комнаты. Двери ванны были приоткрыты и оттуда раздавались всплески. Николай просунул в щель букет и тихонько пропел тонким голоском:

— Лю-лю-люлю-лю-лю-лю, пуки-пуки, аси-маси-за-ка-ка-си, уси-пуси-ку-лю-люу-у-у-у-у-у-а-а…

— Блять! – услышал он грубый, короткий, словно выстрел, басовитый вскрик. Николай испуганно вздрогнул и отпрянул. Что за черт? Придя в себя, он снова осторожно заглянул в ванну. Задом к нему, подпрыгивая на одной ноге, стояла, мокрая,  волосатая, исполинская фигура, принадлежавшая, несомненно, не Марине, а незнакомому мужлану. Причем, очень здоровому. Вода стекала с его волосатого тела на пол, образовав лужу.

— Эй! Кто ты? В смысле – вы? – воскликнул грозно Николай, на всякий случай, спрятавшись за дверь.

— Я тут.. Я прошу прощения… — бубнил басом волосатый мужчина, скача на одной ноге, словно огромный кузнечик, пытаясь другой ногой попасть в трусы.

— Марина! Сюда! Марина! Ах! – закричал Николай, что было мочи.

— Что? Что случилось? – Марина выскочила из комнаты в одних трусиках, прикрывая рукой маленькие козьи груди, манящая и прекрасная в своей первозданной красоте.

— Кто это? Волосатый! Кто там, в ванной? Отвечай! – растерянно воскликнул Николай, тыча пальцем в сторону мокрого мужичка, – Марина! Кто этот человек?

— Я сейчас все объясню…, — Марина была спокойна, — Ты только не волнуйся! Это…

— Да как это, не волнуйся! Это же… Я не знаю…. Николай от возмущения не находил слов.

— Это сантехник! Да, да! Сантехник! – загородила свои телом мужика Марина, — Самый что ни есть настоящий сантехник! У меня тут все залило в говно… Затопило из трубы. Труба залило. Он устранил засор труба залило… Испачкался в говне. Вот и попросился помыться в говно залило засор испачкал… От говна в ванной…. Ну, что ты, Колька? Что тут такого? Ревнуешь что ли?

— А ты! Ты почему в таком виде? – Николай тыкал пальцем в ее грудки.

— В какого?

— В трусах!

— А что, я, по-твоему, должна быть без трусов в присутствии постороннего мужчины? Так?

— Что? – не понял Краснососов.

— Я должна, по-твоему, без трусов находиться в присутствии сантехника?

— Нет. Но, почему топлесс?

— Я что: без трусов должна…. Я спину ему терла! Без трусов, что ли, я должна тереть мочалкой? Он попросил спинку потереть. Я сняла халат, пердечно чтоб не обрызгаться бздешник мочалкой от засор! Что тут непонятного говно засор потереть нельзя? Тереть мочалкой нельзя уже спину потереть засор что бздешношч совсем без трусов! Спину уже нельзя потереть! А что? Нельзя? Нельзя халат снять? Я же в трусах же!

— Я вообще… Это какое-то… Я не понимаю.

— Разрешите, дамы и господа, я пройду? – спросил преувеличенно деликатно волосатый мужчина, уже одетый в штаны и свитер, протискиваясь между Николаем и Мариной, — Мне пора….

— А где ваш инструмент? – воскликнул Краснососов, — Где ключ разводной? Где молоток? Чем вы пробивали засор?

— Ну что, хозяйка? Все нормально я пробил? Претензий нет? – не обращая внимания на здоровое любопытство Николая, обратился мужик к Марине, надевая дубленку.

— Нет претензий! Все вы нормально сработали! Пробили на славу! Спасибо! – ответила Марина, пожимая руку сантехнику.

— Ага! Вы еще поцелуйтесь на прощание, голубки! – иронично, как ему показалось, подсказал Николай.

— Не умно! – с укоризной сказала ему Марина.

— Если снова прорвет – вызывайте! – сказал нежно сантехник. – Пробьем!

— Обязательно вызову, как только прорвет! — пообещала Марина.

— Что-то у тебя раньше не прорывало, — недовольно пробурчал Николай, когда за сантехником закрылась дверь.

— Не бурчи, Колька! – смеясь, шлепнула его ладошкой по носу, — Ты во всем видишь измену! Во всем! Тебе надо обратиться к психоаналитику! Да, да! Прошлый раз к разносчику пиццы меня взбздешно приревновал! Смех, да и только! Это не цивилизованно – ревновать! Это становится смешным! Ты сам себе не смешон?

— Я? Себе? Нет! Нисколько! Не смешон!

— Но ты Отелло! Ты страшный ревнивец!

— Правильно! Приревновал! Он ведь без трусов спал в нашей койке!

— Ну, ты посмотри на него! Как тебе не стыдно? – в отчаянии хлопнула в ладоши Маринка, — Этот несчастный узбек, целый день пиццу разносил! Целый день на ногах! Он мог ведь устать? Ты то сидишь у себя в офисе, а он все время на ногах!

— Ну, поинтересоваться я ведь должен? Если бы ты увидела в койке голую девушку, ты бы тоже поинтересовалась бы, как она там оказалась?

— Ну, полно об этом, Колька!

— Хорошо, — Николай стало сел в кресло, — Хорошо. Но ты обещай, что такого больше не повторится!

— Такого больше не повторится! – эхом повторила Маринка.

— Ну, давай, рассказывай быстрее! Как твои пробы? Ты была на пробах?

— Бука, бука! Ревнивая бука! – дразнясь, подпрыгивая, кружась жизнерадостной бабочкой вокруг мужа, хохотала раскрасневшаяся Маринка, ставшая ему вдруг еще ближе, роднее и милее, чем раньше.

— Ты сегодня такая возбужденная! Ты получила роль? – чувствуя, как проворные ручки жены, расстегивают зиппер на его джинсах, растерянно бормотал Николай. «Какое это счастье – любить и быть любимым!» чуть не плача от переполнявшего его счастья, думал Коля Краснососов, падая в бездонную пропасть неземного наслаждения, пытаясь поймать неуловимую, ускользающую от него, словно видение, Маринку.

 

 

6.

В предрассветной мгле, над тихой заводью, в зарослях богульника и  пидры болотной, раздавались утренние, призывные трели лозоревого дрока. Розоватый цвет облаков отражался в прозрачной, спокойной воде. Неподвижными корабликами на рейде стояли поплавки среди кувшинок и лилий. Приятный драматический тенорок напевал незамысловатую русскую песнь:

— Тут папа Римский с лежанки поднялся

Он узорный надел свой пиджак

Он чугунною мантией покрылся

И поскорее спустился в бельведер

 

И сказал кардиналу тот папа

— Не ходи в Колизей ты гулять!

Я ведь твой незаконный папаша

Пожалей хоть свою римскую мать

 

Кардинал не послушался папу

И пошел в Колизей по грибы

Там он встретил монашку младую

И забилося сердце в груди

 

Кардинал был хорош сам собою

И ту монашку отъебал кардинал

Но недолго он с ней наслаждался

В ней под утро сеструху узнал

 

Тут порвал кардинал свою рясу

Об сестру он гитару разбил

Рано утром ушел с Ватикану

И на фронт добровольцем пошел…

 

— Эх! Русь! Матушка-Русь! – раздался из кустов надрывный богатырский голос Николая (Николай несло. Он уже пять раз отлучался в кусты по нужде), — Как все-таки, здорово, вот так просто, забыв  о пустой суете, посидеть у чистой русской речки, в предрассветной мгле, глядя на отражение в воде розоватых облаков, слушая трели лозоревого дрока, вдыхая полной грудью терпкий запах пидры болотной, неспешно ожидая наступление нового, удивительного дня, наблюдая плавное течение этой жизни. Как жаль, что такие моменты бывают в нашей жизни не часто.

— Да! Епть! Но, если бы они были частыми, они стали бы обыденностью, унылой, зловонной и серой, как застиранные и обосранные трусы старого большевика, — Матвей достал фляжку и сделал мощный и шумный глоток, — Будешь?

— Давай! – Николай, застегивая штаны, появился сбоку, поспешно, опасаясь, что Матвей передумает, протянул руку.

— Показательна, братишка, в этом смысле история другой сластолюбивой месопотамской красавицы  Нефертити (настоящее имя – Тадучепа), — продолжал лекцию Матвей, — Эту 15 летнюю смуглянку египтяне обменяли на тонну золотых украшений. Прикинь! Тонну! А ведь она была рядовой женой, ожидающей своей очереди в огромном гареме Аменхотепа 111. Его сынишка, после смерти своего распутного, неуемного батьки, безрассудно и тупо распустил весь отцовский гарем, оставил только эту прекрасную иноземку. Интересно отметить: он был болезненным юношей, одержимым коммунистическими идеями всеобщего равенства, братства и пролетарского интернационализма. Похоже, Маркс и Ленин тайно черпали свое вдохновение из этого колодца. Так вот, эта смуглянка устраивала чудесные оргии, совращала юношей, и трудно сказать, какая из ее многочисленных дочерей родилась от семени фараона, а какая от прекрасного случайного юноши. Но, ее тоже ожидала позорная ссылка. Муж ее выгнал за кольцевую дорогу, где она в загородном доме воспитывала мальчонку Тутанхамона, предназначенного в мужья ее дочери.

Эти распутницы, несомненно, были связанны между собой какой-то непостижимой, космической нитью. В длинном списке великих распутниц Клеопатра стояла бы не на последнем месте. Батюшка ее Птоломей ….

— А что это за непостижимая нить? – перебил Николай, вытягивая пустой крючок.

— Вполне возможно, что все бляди: Клеопатра, Нефертити, Мессалина, Сара Бернар, Мария Магдалина, Елизавета Вторая, Олька Ебодухова и прочие необузданные, сумасшедшие вагины, имеют единый корень, общее происхождение, от неземного существа.

— Ты веришь в эту нелепую гипотезу? Ты же ученый! Брат! – рассмеялся Николай, — Ты же – доктор наук! Профессор!

— Да. Я  доктор. И именно с позиции доктора наук, и я осознаю, что это уже не гипотеза, — серьезно ответил Матвей, — Существует много материальных признаков присутствия внеземного разума на Земле. И этот разум не только присутствовал на Земле, но и влиял на ее формирование. Так вот, Батюшка Клеопатры, Птоломей, однажды, сыграл в ящик. А по обычаю того времени, его старшие дети должны были пожениться и стать правителями Египта. 15-летняя Клеопатра стала женой 13-летнего Птоломея-Диониса. Ну, какой может быть секс у половозрелой налитой, словно дыня, девицы, с каким-то хлюпиком, с детским свистулькой? Естественно, разнузданная плоть всегда грязь найдет.  Клеопатра содержала целый мужской серальчик, из красавцев-самцов, накаченных, откормленных, как какой-нибудь, Тарзан. Кстати, это не воспрещалось законодательством. Есть бабки – содержи, хоть два сераля, а нету – заведи свинарник или простую пони. Потом она повздорила с братом-мужем из за престола. Ему видите ли не нравилось, что жена-сестра ведет, как ему кажется, распутный образ жизни. Какие мы нравственные! Но тут вмешался Цезарь. После нескольких терок базар был улажен. Все наладилось. Правда, Птоломей утопился. Да не беда! Клеопатра вышла замуж за следующего брата тоже Птоломея Х11. Там тогда все были Птоломеи. Плюнь, в Птоломея попадешь. Да только кто ж тебе даст плюнуть в Птоломея! Этот Птоломей был еще тщедушнее своего покойного братца. Еле душа в теле держалась. Не везло с братьями сладострастной Клеопатре. Она сошлась с крепким, похотливым, баболюбцем, Юлием Цезарем. Приехала к нему в Рим. Он ей виллу отгрохал на берегу Тибра. Тут же родила от него сынишку. Цезарь души в ней не чаял. Собственно, отчасти, из-за нее, его и грохнули. Не возлюбили отчего-то римляне эту грудастую эмигрантку. Хитрющая была слишком. Марка Антония так окрутила хитростью и уловками, что он готов был на все. Она не соглашалась допустить его к своему телу, до тех пор, пока он не признал ее сынишку Цезариона законным наследником Египетского престола, а младшую сестру по его приказу пришили в Милете.

 

7.

С некоторых пор Николай стал мучиться необъяснимой ревностью. Это болезненное и жгучее, словно удар раскаленным свинцовым молотом по жопе, чувство сводило его с ума, не давало спокойно мыслить, работать, спать. Николай не мог сосредоточиться, не мог читать, смотреть кино, наслаждаться музыкой, танцами. Он постоянно видел перед своими глазами трясущиеся в такт фрикциям, грудки Маринки, ее задранные белые ноги и незнакомых, здоровенных мужиков, попирающих ее одновременно с нескольких сторон. Впрочем, даже если бы это были и маленькие мужички, и знакомые, ему легче бы не стало. Парясь в сауне, он представлял, что в это время в другой сауне, здоровенные мужики, пыхтя, потея и крякая от страсти, попирают впятером его Маринку. Но самое страшное в его фантазиях было то, что Маринка кричит от восторга. Да! Он прекрасно понимал состояние неугомонного старика Отелло, на закате дней свих сошедшего с ума от этой страшной, неизлечимой болезни ревности.

В четверг, он решил сделать себе сюрприз и нагрянуть домой пораньше, сразу после обеда! И он сделал это. В лифте он встретил совершенно бухого соседа Леню Козолупина.

— Маринке? – спросил заплетающимся языком Леня, кивнув на букет цветов, в руке Николая (Кивок получился несоизмеримо мощнее, чем предусматривалось, и Леня чуть было не упал).

— Да, — ответил сухо Николай.

— Ну-ну, — сказал Леня.

Николай вышел из кабины и достал ключи от квартиры, чтобы войти незаметно. Неожиданно двери отворились сами собой и из квартиры вышли два кекса, один из них, длинноволосый блондин, качок, похожий на Тарзана, другой худенький негр, похожий  на Тимати.

— Привет, — небрежно бросил, походя, тот, что похож на Тарзана.

— Что? Я не понял… Каково? Вы что тут делали? – возмущено спросил Николай.

— Ебались! – ответил второй, похожий на Тимати, и гулко засмеялся. «Тарзан» подхватил. Смех доносился снизу, до тех пор, пока  не хлопнула входная дверь подъезда.

— Кто эти люди? – взревел Николай, врываясь в спальню. Марина лежала в кровати, сладко глядя на него медовыми глазами.

— Ты? – удивленно спросила она, — Здесь?

— Что делали в моем доме эти недоноски? – Николай в гневе затопал ногами.
— Какое?

— Эти двое, что вышли из квартиры моей…

— Может быть, ты бздливо пердешно разуешься? – участливо спросила жена.

— Я тебя спрашиваю….

— А почему это они вдруг – недоноски-то? – нахмурилась Марина.

— Вопросы здесь задаю я! – рявкнул Николай и топнул ногой, — Что делали эти негодяи в моем доме?

— Ничего! Просто приходили в гости…

— А это что за мокрые пятна на простыне? Это же… — он нагнулся и понюхал влажное пятно.

— Вы его еще лизните, Холмс! – подковырнула ехидно Маринка.

— Это мужская сперма! – торжествующе воскликнул Колька.

— А че – еще женская сперма бывает? – хохотнула Маринка.

— Мои подозрения подтвердились! Ты спала с ними!

— С ними заснешь, как же! – вульгарно расхохоталась Маринка.

— Ты мне изменила? – губы Кольки предательски задрожали. Глаза заблестели лихорадочным блеском и тоже задрожали, — Это подло! Подло! Подло! Мерзость! Фу! – он упал на кровать и накрывшись подушкой глухо зарыдал.

— Ну-ну-ну… — ласково гладила его по спине Маринка, — Кто тут у нас плачет? А где наш пупырышек? Вот он наш пупырышек! Ух, какой сонный, сердитый пупырышек! Пупырышек-пупырышек! Как тебя зовут?

Николай чувствовал, как проворные и ласковые ручки жены, словно коварные, райские змеи, лезут ему в штаны, пробуждая целиком его трепетное естество, и, в эти волшебные мгновения он был готов забыть все обиды и унижения и простить все…

 

 

8.

Тусклым серебром шумели над головой листья столетних пихт. Медуница пахла так сильно, что солнечный свет, затопивший дали срединной России-матушки, казался жидким, вишневым киселем. Вокруг гулко жужжали шмели и трещали кузнечики. Зыбкий, розовый дым висел над лугом позади Прорвы. Сквозь этот дым просвечивалась бледноватая синева, а над седыми ивами висело желтое солнце.

— Я раньше не понимал женщин, и не понимаю их сейчас. И, наверное, никогда уже не пойму! И ты не пытайся, братишка, — сказал Матвей с необъяснимой вселенской печалью в голосе,  — Я всегда с трепетом относился к супружеским узам, считая их священными. Полагаю, в одной из прошлых жизней я был священником, жрецом, Посвященным…

— Может, Римским Папой или Кардиналом Ришелье? – хохотнул Колька.

— Может быть, — серьезно ответил Матвей, — И в этой жизни, всякий раз, после того, когда мне выпадало испытание пасть жертвой сексуальных домогательств замужней женщины, я плакал в подушку. Но самое страшное, что женщины всегда находили логичное, с их точки зрения обоснование своим изменам. Однажды у меня произошел повальный грех с женой моего друга, умнейшего, прекрасного человека, преуспевающего бизнесмена, который к тому же занимался программным обеспечением моего компьютера. Я хотел от отчаяния уйти из жизни, но у меня было много долгов, я не мог уйти вот так, по-английски, не расплатившись. Тогда я сказал этой изменщице, когда она в очередной раз, пришла вкусить от запретного плода (от меня то есть):

— Ступай прочь! Блудница! – сказал я твердо, указуя ей перстом на дверь. Твердости моего духа мог позавидовать в тот момент Муций Сцеволла (тот который за правду руку себе сжег). И знаете, брат мой, что она молвила? «Если ты меня сейчас выгонишь, я устрою твоему другу такую жизнь, мало не покажется! Я стану гремучей змеей, от отчаяния, боли и тоски. И в этом будешь виноват ты! И наоборот: если ты будешь со мной весел, нежен и обходителен, я буду порхать вокруг него, как батерфляй! Между прочим, в Индии, мужчин, отказавшихся от близости с женщиной, казнили!»

У этой мадам Батерфляй все было. Ей просто от жира хотелось приключений, флирта, азарта, цветов, тайных свиданий, поклонников, много секса. И я, стиснув зубы, шел на это во имя сохранения спокойствия моего друга. А все равно, думал я, если не я, то какой-нибудь развратный негодяй, а то, не приведи Господь, сразу несколько мерзавцев наставят рога моему лучшему другу. Уж лучше – я один. И я сохранил эту семью! Сохранил для будущего. И оно будет прекрасно, потому что этот союз был основан на разумном практицизме обоих супругов. Ревностью там не пахло. Оба прекрасно понимали, что жизнь коротка и надо взять от нее по полной, не навредив, при этом, близкому человеку!

— Ты тоже так думаешь? – спросил Николай, — Как можно ли прощать измену своей любимой женщине?

— Можно, братишка. А, может быть и нужно…. Как-то одна девушка, с которой меня связывала крепкая любовь, позвонила и попросилась в гости. Ей было грустно в тот день: она поссорилась с родителями, подруга замуж выходит, пломба выскочила, цепочку золотую потеряла. Но в этот вечер я читал лекции в Академии Культуры, и поэтому я вежливо отказался.

— Меня пригласил поужинать один молодой человек, — сказала тогда она, — Ты не возражаешь?

Прикинь, братишка, ее пригласил молодой человек! Другой бы на моем месте возмутился, но я не видел ничего предрассудительного в совместном приеме пищи. Я сам не раз питался в ресторане с девушками и даже пару раз с парнями. Я и подумать не мог о том, что в ужине есть что-то порочное. Кроме того, моя девушка, доселе зарекомендовала себя настоящей Пенелопой: звонила мне по десять раз на дню, кормила меня из рук, встречала меня из странствий на вокзалах и аэропортах. На следующий день мы встретились, как ни в чем не бывало, и неплохо оттянулись на ниве секса. Я даже не спросил, про давешний ужин. Забыл. А через месяц я узнал, что тот молодой человек, был мой знакомый профессор кафедры геронтологической проктологии, и что ужин в ресторане плавно перешел в завтрак в постели.

— Но почему? – спросил я Пенелопу растерянно.

— Мне было одиноко и больно, – ответила она. Причем, она до сих пор считает, что один раз изменой не считается. Но ведь и от одного раза могут быть дети! Зная о генетической предрасположенности женщин к измене, я за два дня заливал грусть ящиком «Шабли» в «Приюте рогоносцев», и все простил. Ну, плохо человеку было! К тому же, в тот вечер, после лекции, я тоже провел в обществе одной нигерийской студентки. Так что фактически счет был: 1:1. Ничья. Игра продолжается.   А суть этого вида измены проста: никогда не отказывай, братишка, девушке в близости, потому что тут же найдется другой. Невостребованное женское лоно может взбеситься. У ленивых пастухов волки всегда сыты. Конечно, осадок остался. Простить я простил, как Менелай, но забыть измены так и не смог.  Мужчина никогда этого не забудет, запомните это изменщицы! Все в этой жизни можно отложить, сын мой, кроме секса и любви! Даже уборку урожая яровых, запуск космического корабля, ловлю кальмара, заготовку леса, встречу с друзьями, если они мешает сексу!

— Брат! А спой песню! – попросил Колька, — Помнишь ты пел с Аароном Израиличем? Про пиратов!

— А! Нашу, студенческую? – оживился Матвей, — Хорошо! Только, чур, ты в припеве — подпевай!

Он сбросил с плеч на сырую землю телогрейку, сделал несколько гимнастических упражнений и запел чистым, красивым драматическим тенором:

Море черное угрюмо,

За волной бежит волна…

По волнам несется шхуна,

Шхуна «Черная Пизда».

Капитан на этой шхуне –

Джон Кровавое Яйцо.

Словно жопа крокодила

Капитаново лицо.

 

Весь заросший и усатый,

Нос повернут на Восток,

Колбасою волосатой

Хуй свисает между ног…

Между тем на полубаке

Старый боцман дядя Сэм

(Разъеби его, собаки).

Он рассказывает всем.

 

— Дело было лет за двадцать

До Кровавого Яйца.

Золотца пудов на двадцать

Отхватили у купца.

В трюме мы нашли сто сорок

Негритянок молодых

И, взорвавшись, словно порох,

С ревом бросились на них.

 

Мне досталась молодуха

Лет под восемьдесят пять,

И, согнавши с хуя муху,

Я начал ее ебать.

Черножопая блядина

Хуй зажала между ног,

Откусила половину,

Я взревел как носорог

Йо-хохо! Йохохо-хохо!

Йохо-хо! Ебена мать!

Тут команду кто-то дернул

Над рассказом хохотать….

 

9.

— Так! Внимание! Я даю реплику! Мотор! Реплика: О! Боги! Рыбу раскумарит от несносного дарования сонма импрессионизма!?

— Беги! Боги! По Чайковскому не до дыр! На-кося, выкуси-ко ужо!

— Ура-а-а-а! Эврика! Чистой совестью нахлынуло полстакана! Всякому!

— Легкий сумрак эрмитажных залов, тронутый позолотой сиреневых трусов человеческого гения! До слова нет!

— Ой, Роза, Дорогая! Прошу вас на танго однушечко!

— Я не Роза! Урод! Запомни это!

Природа не бывает безобразной

Из жопы мед дает пчела

Любовь не бывает грязной

Она просто бывает зла!

— Великолепно! Марина! Но этого же нет в тексте!

— Не знает совести собака

Нет убеждений у сопли

Я как цветок пурпурный мака

В бескрайнем море конопли

— Браво! Браво! Мариночка! Браво! Гениально! В бескрайнем море конопли! Это чье?

— Мое!

— Гениально! Вы — Комиссаржевская! Вы — Пастернак! Да, да! Ну что вы…Что вы делаете? Не надо … Не надо же… Же… Ой-ей-ей-ей-ей…. Оо-о-о-о-о…. Давай, вот так. Сюда…. Сюда… Ага вот так вот, пониже…. Ага… Хорошо… Умница моя… Прелесть какая… не торопись, моя хорошая…Аркашка! Давнович! На помощь!!!! Двери закрой…Ага…. На ключ… Давай, сюда….

 

 

10.

По небу бежали рваные облака, своим стремительным движением перемешивая на земле все краски. Путаница багреца, червонного и белого золота, малахита и пурпура, и синей тьмы качалась в лесных далях. Изредка солнечный лучик, прорвавшись сквозь тучи, падал на отдельные березы, и они вспыхивали одна за другой, как золотые факелы и тотчас, гасли. Предгрозовой ветер налетал порывами и усиливал эту сумятицу красок в оловянной ряби реки Прорвы. От созерцания этой красоты в душе возникала неясная тревога, которая предшествует обычно внутреннему очищению. Приятный, красивый тенорок органично вплетался мягким ветерком в этот шум живой природы, добавляя в ее звуковую палитру еще несколько ярких цветов:

 

Тут раздался мат ужасный.

Это славный капитан.

Он заметил судно вражье

Сквозь густой морской туман.

Это был фрегат военный,

Многопушечный фрегат.

Он гонялся за «Пиздою»

Ровно тридцать лет подряд.

 

— Ах, разбойнички, вы бляди,

Разъеби вас, бегемот!

И какого хуя ради

Разъебашились вы в рот?

Я клянусь пиздой гориллы,

Оторви мне яйца гром,

Сто хуёв вам всем на рыло,

Что пред вами – не гондон!

 

Я сейчас их охуюжу,

В рот ебать такой бардак!

Вынимай хуи наружу,

И пошли на абордаж!

 

В воздух взвилась волосата

Капитанова ялда…

Тут раздался треск ужасный,

И фрегатику – пизда!

Йохо-хо! Йо-хо-хо-хо-хо!

Ийохо-хо! Ебена мать!

Хуем нам топить фрегаты –

Что два пальца обоссать!

 

— Уф! Брат! Скажи мне, – вытирая слезы, отсмеявшись, спросил Матвея Колька, — А кто это сочинил? Это же прелесть, а не песни! Ну, почему мы вынуждены слушать какие-то бездарные песни, когда в нашей народной культуре есть такие шедевры?

— Это, братишка, великий народ наш, русский, сочиняет такие песни. Только народ способен на великие дела. – отвечал Матвей.

— А разве народ – это не каждый из нас? Ты? Я? А? Мотя? А? Разве это что-то особенное?

— Так эти песни и сочинили ты, я, он, она! Ее пели еще в середине прошлого века на нашем факультете, во время студенческих пьянок. Ну, что? Закусим, чем Бог послал? А? Братишка? Пока гроза не началась! Гляди-ка, на небе что!

Матвей достал из холщевой сумки две бутылки виски Chivas, одну початую до половины бутылку ликера Baileys, две сосиски, головку чеснока, копченое филе шотландского лосося, размером А-4, сырок «Новость», лопатку ягненка конфи, томленую в провансальских травах, помидорку, морские гребешки Аля планша, яичко вареное вкрутую, солюшко в спичечной коробочке, картошечку вареную в мундире.

— Ты накрывай, я сейчас… — сказал Колька и скрылся в кустах. Матвей с крестьянской аккуратностью расстелил газету на траве. Выставил банку маринованных грибочков, банку черной икры, порезал хлеб. Где-то неподалеку крикнула сойка, квакнула лягушка, пукнул братушка.

— Так, все-таки, ты мне не ответил, почему бабы такие ебливые, брат? – спросил Колька, возвратившись из зарослей крапивы, после удачной, быстрой и, в то же время, правильной с точки зрения физиологии, дефекации, поеживаясь от нахлынувшей прохлады. Матвей, поморщившись от запаха, который донес от кустиков грозовой ветерок, вздохнул тяжело, словно усталый дровосек.

— Главная причина, неуемной женской ебливости, братишка, конечно, это врожденная планетарная гиперсексуальность, либидо через край, мужа не хватает, да еще пьет, скотина такая. И, конечно, не забывай о преимуществе женской физиологии. Женщины получают больше удовольствия в силу строения своих половых органов. Кстати, у тебя максимально: сколько раз было за ночь?

— Семь, наверное…. — немного подумав, ответил Колька, — Не помню точно…

— Помнишь. Такие вещи мужчина, как правило, запоминает. У меня 14. – по мальчишески похвастал Матвей, — Причем это случилось, когда мне было уже за сорок! Она была управляющей банка из Ельца. Приехала на экономический семинар. В Ельце вообще девчата необыкновенной красоты. Петр Первый их свозил туда со всей Руси для улучшения русской породы. С нами был еще третьим – Петр, депутат Воронежской областной думы. Петр после первого раза заснул, а мы кувыркались до рассвета. 14 раз! Я бы сам не поверил, если бы кто рассказал! Хуй пополам! Пизда в дребезги! А вот абсолютный рекорд количества половых актов для закрытых помещений, у мужчин принадлежит порноактеру Джону До. Он за один день совокупился и кончил с 55 женщинами. Наибольшее количество половых актов среди баб — у леди Хаусон из холодной Норвегии. В 1999 году она сумела в присутствии комиссии ЮНИСЕФ удовлетворить за 10 часов 620 мужчин. Чувствуешь разницу? Оргазм у женщин может длиться до 40 секунд. А у мужчин в среднем  3-8 секунд. А вот свиньи могут испытывать оргазм до получаса. Поэтому предлагаю тост! Давай-ка, Колька, выпьем, за женщин, будь они неладны! Сколько из-за них горя, но зато – сколько радости и оргазмов!

— Давай! За женщин! Будь они не ладны! Прозит!

— Ух! Хороша! Грибочки попробуй, братишка! Сам солил!

— Да ладно! Ты гонишь!

— Факт — сам солил! – Матвей вытер уста рукавом телогрейки, — Так вот, Колюшка, зачастую необузданная страсть к ебле и измены женщины происходит из-за ее позднего вхождения в сказочный и манящий мир секса, — Матвей с аппетитом набросился на ягненка, что не мешало ему рассуждать, — Аппетит приходит во время еды, братишка. Хочется наесться до отвала, до блевотины. Бабенки, познавшие сполна радость плотских утех в браке немного успокаиваются. Остывают. Им обрыдло. Но не надолго. Могут наши девочки изменить нам из-за мести. Ты мне – я тебе! Непременно наставят рога из-за сексуальной неудовлетворенности: муж отдает себя, себя, себя, себя работе, работе, работе, вечно в командировках и вечно пьяный. Хороший повод — желание получить порцию адреналина. (Матвей заговорил писклявым голоском)  Ой, мамочки, что будет? Он выебет меня сразу или потом? Новый партнер, кудрявый мачо, тайное свидание, новые руки, жаркие поцелуи. Ах!  А вдруг мой узнает? Жена одного моего приятеля, йога, любила заниматься этим с его друзьями на кухне, пока тот медитировал. Кроме меня, у йога было еще много друзей. Некоторые приходили в гости по два раза в день. Йоги! Будьте осторожны с медитациями! Берегитесь друзей! Кстати, на работе поебываешь кого-нибудь?

— Нет! – твердо сказал Колька. – Зачем? Я же начальник! Это ж какие проблемы потом будут… Суды….

— Молодец! – похвалил Матвей, — Так держать! По статистике, большинство измен происходит именно в трудовом коллективе. Именно там закручиваются служебные романы. Так что же, на работу не пускать? Пусть в тереме сидит? Но домой электрик или сантехник может прийти, а так же полотер, массажист, инструктор по фитнесу, домашний доктор, друг дома, в конце концов. Волевая женщина-диктатор имеет больше шансов завести себе кого-то на стороне, чем покорная, бессловесная рабыня. Долой диктатуру! Жен к ногтю! У тебя, Маринка, диктатор?

— Диктатор! – согласился Николай.

— Любишь ее до сих пор?

— Безумно, — поотупил глаза Николай.

— Хреново, брат. Очень хреново. Чем больше женщину мы любим, тем больше у нас шансов стать обладателем ветвистых рогов. Молодые девчонки, только что выскочившие замуж, с еще нерастраченной сексуальной энергией, так же скорее наставят вам рога, чем  изнуренная бытом старушка. Но самый опасный возраст – это 35 лет. Муж уже опостылел, да она ему тоже, а хочется ласки и оргазма. В 35 за женой глаз да глаз.

— Маринке 35 лет, — вспомнил Колька.

— Ну, все! Считай, что у тебя рога, брат мой! К тому же, образованные жены чаще изменяют, чем дуры неграмотные. Она же у тебя –актриса?

— Актриса.

— Ну все! Пиздец! Ты – попал!

— Ну, прекрати, Мотька! Что ты дразнишься? – рассмеялся Колька.

— Долой образованных женщин! За верность, олень! Выпьем за это!

Они чокнулись. Выпили. Посидели дружно, помолчали.

— Подружки ходят к ней? – спросил, деловито закусывая, Матвей.

— Нет. Только друзья.

— Друзья? Хорошенькое дело. Симпатичные друзья-то? А то ведь, наличие раскованной незамужней подружки тоже может подтолкнуть твою жену к измене, – продолжал рассуждать Матвей, — Назамужним подружкам свойственно хвастаться сексуальными победами и делиться радостью постыдных утех. Что вызывает нездоровую зависть у вашей неудовлетворенной половинки.

— А вообще, брат, есть такие женщины, которые не изменяют?

— Теоретически – есть, братишка. Но только потому, что нет возможности, объекта, благоприятного стечения обстоятельств. Каждая может признаться себе, что хотела бы изменить, да страшно.

 

11.

В тот памятный день Николай жопой (или, как говорят ханжеские снобы – сердцем!) чуял неладное. Еще бы! После обеда его пронесло. Пронесло, как сопливого мальчишку! Вроде не ел ничего особенного: лангусты фаршированные ананасом, почки гамадрила, запеченные под сыром, лягушачьи окорочка в чесночном соусе, сасими из яичек рыбы фугу.  Едва его немного отпустило, после того, как он дважды проблевался, Николай вызвал такси и поехал домой. Какая-то непонятная тревога хватила его и не отпускала в течении всего пути. Лифт не работал. Николай бегом поднялся на свой девятый этаж, и тяжело дыша, открыл двери. В коридоре стояли два мужика, в оранжевых жилетках, судя по характерному разрезу глаз – представители одной из восточных окраин бывшего Советского союза. Один из них был без штанов. Николай, уже плохо соображающий от такого поворота дел, с размаху въехал ему в глаз и повернулся, чтобы въехать второму, но тот охнул, и шмыгнул мимо Николая в двери. На кухне сидели человек шесть мужчин, азиатского вида, без штанов, но в форменных, оранжевых куртках с надписью «РосПромАвтодор», выдающих в них дорожных рабочих, и пили  чай из блюдечек.

— Здиравствути! – приветливо сказал самый старший из них, бровастый старик в чалме.

— А ну-ка вон отсюда! Быстро! – взревел Николай.

— Марина! – закричал он, бросившись к двери спальни. То, что он увидел, не поддавалось никакому логическому объяснению. Его Маринка… Его Любимая Маринка… Она… Она была… О! Нет! Николай оторопел и обессилено сполз по стенке….

 

12.

 

Высоко, высоко в небе весело и жизнеутверждающе, верещал жаворонок. В камышах громко, болезненно и безобразно кричал баклан. В небе парил серый вихляй и пестрый полевой бздунок. Невдалеке, в густой траве пищала серуха. Ей вторил головач, иволга, и болотный яйцелом. Издалека доносилась грустная незамысловатая русская песня. То пели свою печальную песнь одинокие русские бабы на покосе: «Расскажу тебе я Вася, как я с милым наяблася-а-а-а-а….». Васильки кивали в такт простому мотиву своими печальными, синими головками. В кустах богульника трещал кузнечик. Легкий, игривый ветерок играл в прятки с травой и приносил из кустов запах человеческого говна.

— А скажи мне, Матвей, как узнать: изменяет ли тебе жена или нет. Вы ведь, у себя в Академии, наверняка, занимались этим вопросом? А? Ведь занимались, изучали? А? — Николай хитро рассмеялся своим рассыпчатым, словно сухой вермишель, смехом.

— Этим занимались ученые во все века, братишка. – Мотя помрачнел, вспомнив последние неудачи своих изысканий, интриги в родном Институте геронтологической сексопатологии — На ощупь это, братишка, не определишь. И не пытайся. Визуально тоже все, вроде бы, на месте в тех же объемах. Тут надо стать немножко психологом, психоаналитиком и сексопатологом. Смотри: Твоя жирножопая Жена стала вдруг красавицей-моделью. Новые тряпки, новая прическа, грудь топорщится, лихорадочный взгляд, маникюр, педикюр, новые трусы, навороченный лифчик, зад ходит ходуном. Все! Щупайте голову!  Или —  отказывает тебе в близости: «голова болит, устала, отстань, завтра, послезавтра, мне нельзя. От тебя плохо пахнет. Принюхайся к ней сам! Если пахнет боксерскими перчатками – значит ее ебет боксер. Если конем — конюх! Если говном – сантехник!

— Мне, моя, никогда не отказывала. Даже в менструацию… — похвастался Николай.

— Это. Не красит ее. Это красит простыни! Ха-ха-ха-ха-ха…. – заразительно расхохотался Матвей, — Идем дальше: задерживается на работе. Работы много.  Ага! Знаем мы эту работу! Сами задерживались!

— Моя не работает! Всегда дома! – сказал Колька.

— Прекрасно! Ты счастливчик! Тогда смотри: по выходным уходит к подружке, на курсы, в фитнес, в библиотеку, в фонотеку, на шоппинг. Это тоже признак! Или появились дорогие цацки, цветы с работы приносит, духи новые, дорогие. Тогда бери кнут и по жопе! Женская измена, Колька, если она совершена в браке, после юридически оформленных обязательств, по сути – преступление. Тогда естественным будет и наказание? В Иудее таких забрасывали каменьями. В некоторых странах Азии – смертная казнь за измену еще не отменена. В Африке отрезают клитор.

— Ужас!  — округлил глаза Колька, — что ж они лижут?

— Я же советую тебе, брат, узнав об измене, прощать. Бить, конечно, надо, легонько, ради этикета. На конюшню ее и всыпать легких, гламурных плетей, в черных чулочках, да в черной масочке! Не пристало нам с рогами ходить. А вообще, сегодня мораль уже допускает адюльтер, как норму супружеских отношений. Мы, с моими студентами, проводили на кафедре исследования, братишка. И они показали: 11% детей в стране родились не от законных отцов. Шансы женщины залететь от случайного партнера гораздо выше, чем от постоянного. 50% всех женских измен приходится на период овуляции и дни сразу после месячных, когда она не может понести. Каждый 15-й ребенок не только «чужой», он еще и зачат в ситуации, когда в матке женщины находится сперма двух мужчин. Один из них – законный муж. А шансов больше победить у любовника!

— Какая-то аморальная биология! – воскликнул Николай возмущенно, — Тебе не кажется?

— Увы, брат. Но это факты! Неистовый, неуемный, кудрявый, мускулистый, веселый хохотун-любовник выпускает в новую партнершу до 600 млн. сперматозоидов, а постылый, хмурый муж всего 150-300 млн. Там внутри лона эти сперматозоиды начинают биться, как татары и русичи на Куликовском поле. Основная масса сперматозоидов это бойцы. Их – 85%. Они выпускают яд в энергичные воспроизводящие сперматозоиды. Этих всего 1 процент. У любовника «убийц» всегда больше, чем у мужа.

 

13.

В спальне Николая, возле кровати, стояла небольшая очередь, человек десять абсолютно голых, мужских особей, с раскосыми глазами. В то время как трое счастливчиков торопливо и некрасиво покрывали его жену. Маринка визжала и извивалась, и как показалось Николаю, совсем не от ужаса и боли.

— За миной будиши! – тронув Николая за рукав дорогого пиджака, сказал ему крайний мужчина негромко, — Мариночка сказаля болиши не занимает! Мущь пиридет!

— Я — муж! Слышите? Я – Муж! Это о чем-то вам говорит? А? А ну-ка прекратите сейчас же это безобразие! – гаркнул, как ему показалось, грозно, Колька. На него растерянно и жалобно смотрели те пользователи, которые уже были заняты в процессе соития. Они с неохотой поднимались с измятой постели.

— Марина! Что тут такое происходит? – Николай схватился за виски, — Мариночка! Это же… На моей кровати? Обутые! Кто разрешил? А ну-ка вон все отсюда! Марина! Ага-аа-а-а-а! Теперь-то ты не будешь отрицать, что ты мне изменяешь? А?

— Не…. Теперь не буду, — спокойно согласилась Марина, словно проигравший гроссмейстер, старательно вытирая полотенцем сверкающую от влаги промежность. – Теперь ты уж точно меня застукал, чертенок! Ничего от тебя не скроешь!

— Так значит, ты и в прошлый раз тоже мне изменяла, тогда с Тимати?

— Это — который черненький?

— Да! Черненький! – противным голосом передразнил ее Николай.

— Вы уж, пирастити нас, ради Бога! – извинялись, надевая штаны, гастробайтеры, — Ми ни хатела!

— Да уж, куда там, не хотели! – язвительно сказал Николай, — Вижу, как не хотели! Всю кровать обтрухали своей спермой вонючей, гады! Понаехали сыда… Я же не еду в ваш Душанбе и не ебу ваших баб?!

— Ну, хатити, ми вам постираем тут пиростини? – заискивающе спросил самый старший из них, бородатый седовласый старец в чалме, делающей его похожим на киношного визиря.

— Что? – возмутился Николай Краснососов, чуть не плача от досады. – Вон! Вон из моего дома! Маина, Марина! Как ты могла? – рыдания сотрясали тело Николая. – За что же мне такое наказание? После всего, что между нами было..Ма-ма-а-а-а-а….Ма-му-ля-а-а-а-а-а-а…

— Не плачь, Колюшка! – погладила его ласково по плечу Марина, — Не плачь, родненький…. Скоро все это кончится!

— Что кончится? Почему? Почему это кончится? – рыдал Колька.

— Я улечу на Лиоэау! Я выполнила свою миссию…

— Какую миссию? Что ты бурбишь? Что ты, Марина, выдумываешь все время? Зачем? Ох-ох-ох-оц-оц-оц-оц-цо-цо-цо-цо-о-о-о-о-о….

— Ну, перестань плакать Колька! А то и я сейчас заплачу! Ну, Коленька! Не пла-а-а-чь! Где наш пупырышек? Где наш пупырышек маленький?

— Не смей трогай моего маленькие пупырышков! Я не хочу трогать пупырышков такими после руками этих грязных гастробайтеров…

— Ну-ну-ну-у… Не надо так … вот так… хорошо. Иди ко мне…. Вот так… Вот так, мой хороший….

 

14.

После обеда тучи неожиданно исчезли. Солнце нещадно палило землю. Рыба ушла на глубину, спряталась в густо поросших водорослями заводях Прорвы. Клевать совсем перестало. Матвей снял свитер, майку и остался в одних синих, сатиновых трусах. Колька последовал его примеру. Они, не сговариваясь, решил полежать после обеда, чтобы жирок завязался. Высоко в небе метался чибис, распевая миру свою радостную песнь. Где-то неподалеку в плесе сюркала арама, пыпыркал бекас. В вышине неподвижно парил старый кумай, высматривая добычу. Пролетел брюлькая и ссыкая стремительный пыжик. За ним – курлюкнула озорная сизорванка. Не спеша, переваливаясь с ноги на ногу, прошел мимо Матвея жулан. Застыла монументом у берега, возле кувшинки, на одной ноге стройная царица болот, цапля,

— Но разве человечество, не стремится в своей эволюции к совершенству брачных отношений? Ведь у большинства людей такое понятие, как Верность, является основополагающим во взаимоотношениях? Разве не так? – задумчиво глядя на цаплю, спросил брата с надеждой Николай.  Матвей разомлел после второго стакана виски.

— Понимаешь, братишка! Говоря о верности, почему-то всегда имеют в виду верность женскую. Вспоминают Пенелопу, не Круз, а Одиссееву телку, Кончитту из «Юноны» и «Авось», или Ярославну, жену князя Игоря. Создается ошибочное впечатление, что мужской верности как бы вообще не существует в природе. Да! Мужская верность не воспета в песнях. Ей не посвящены пословицы и поговорки, о ней не поют акыны и бояны, и не слагаются баллады и песни. Но она есть, была и будет!

Что же вообще: такое верность? Верность (от латинского Fides) изначально – это Римская богиня, олицетворяющая верность договору. Ей даже храм отгрохали где-то в Риме, настолько она была люба и почитаема. Верность призывалась как при заключении государственных, так и частных соглашений. В армии это понятие означало преданность своему императору. То есть, верность может существовать только при заключении какого-то договора, пусть даже нравственного. Не заключил договора – гуляй напропалую и не кори себя попусту.

Если быть объективным, то первым образцом верности был наш прародитель, сам Адам. Если помните, то вкусила от яблока познания именно Ева и не одна, а с подлым Змеем-искусителем. За этой талантливой метафорой скрывается горькая правда. Увы! А наш брат, Адам, яблока не ел. И в связях со змеем замечен не был! Вот так-то!

А вообще, верность, понятие молодое, относительно истории социальных отношений. Человек изначально сотворен полигамным существом. В стаях, где он изволил пребывать, царил, извините за выражение, разнузданный промискуитет. Верность, вероятно, ровесница семье. Согласно Энгельсу семейные отношения возникли на рубеже…..Не помню… Ну да хуй с ним, с Энгельсом! Таким образом, сохраняя верность своей единственной, живя в моногамном браке, он как бы насилует свою природную сущность.

Согласно устойчивому выражению: «хранить верность», я позиционирую это понятие, с неким скоропортящимся продуктом, который нуждается в консервации и пастеризации. А если так, то где лучше всего хранить  верность? На корабле, в подводной лодке, в космическом корабле, в тюрьме. То есть, в закрытом,  законсервированном пространстве. Многие мужчины хранят верность и на воле, но говорить об этом стесняются: в мужском обществе это считается моветоном.

Если мы с большой долей искренности, анонимно проанализируем свое поведение и сопоставим его со своими помыслами, то получим интересный результат. Оказывается, мы, мужики, храним верность в следующих случаях: неохота напрягаться, из страха заразиться дурной болезнью (как будто болезни бывают еще умными!), из боязни огласки и из страха утратить авторитет руководителя, по причине усталости или немощи, гипотетичный объект измены страшная, как черт, жадная, бухая, смердящая, старая, мятая, пыльная, тупая, из-за отсутствия времени, из-за страха провалиться в пучину бешенной страсти и не выбраться оттуда, из-за чувства ложного стыда, потому что партнерша – тормоз, из-за низких гормональных и сексуальных возможностей, негде, из-за страха ответственности и возможной беременности партнерши, ну, и, конечно же, самая распространенная причина верности — состояние глубокого опьянения. В современном обществе верность считается анахронизмом, граничащим с психическим отклонением. Мужская верность вообще считается постыдным качеством. В теплой компании, в сауне, с пивком, о чем говорят мужики: об инвестициях, об ионосфере, о депозитной марже? Не надо лукавить. Мужики в бане говорят о бабах. Кто из нас хотя бы в мечтах, снах и грезах, время от времени не изменял своей единственной. А наяву,  нам нет-нет да и стукнет в голову шальная моча: а почему нет? Однова живем. А большинству моча постоянно стучит. И непременно достучится. Хотя, у каждого мужчины найдется парочку случаев, когда он отказал женщине не из эстетических, а из нравственных соображений.

Вспомним хотя бы историю из книги Бытие об любимом сыне Иакова и Рахили Иосифе прекрасном. Родные братушки продали паренька в рабство мадиамским купцам. Рабство у него правда, было мажорное: он управляющим служил в доме богатого египтянина. А жена этого египетского олигарха положила глаз на еврейского юношу. И однажды говорит ему по-простому: Спи со мной! Но Иосиф спать не хотел. Бодрствовать он желал. Упрямый был пацан. А однажды он сорвала с него штаны, а он испужался и убежал. И тогда что она учудила: заорала слугам, что вот мол, хотел надо мною Еврей надругаться, а я штаны успела у него схватить.

Братишка мой! Будь осторожен, когда в Хургаду в следующий раз поедешь, чтобы не повторить ошибки Иосифа! Правда, можно сказать, что в данном случае, Иосиф хранил верность своему хозяину и поэтому отказал в близости его любвеобильной супруге, но мы говорим сейчас о мужской верности вообще.

Примером мужской верности можно считать и гениального писателя и легендарного кутилу Френсиса Скотта Фицджеральда. Да, мало кто его видел трезвым, но жену свою Зельду он при всем этом просто обожал. Правда, пышка Зельда, кстати, тоже не просыхала. Так что, вполне справедливым оправданием верности Скотта может быть и то обстоятельство, что он был просто не в состоянии изменять, и к тому же они с Зельдой не разлучались.

Александр Грин тоже хранил верность своей жене до самой смерти. Правда – второй жене. Первой он не мог уже хранить верность, хотя бы потому, что у него была вторая. И к тому же он тоже не просыхал. А пьяному вполне хватает и одной женщины, которая согласиться терпеть его пьянство.

Да зачем далеко ходить: я и сам не раз хранил верность. Помню случай: женился я как-то на самой прекрасной женщине в мире. Прознала про это другая девица, неписанной красы. Она в овощном магазине товароведом работала. Краше не было товароведа в истории мировой торговли! Весь плодовощеторг сходил с ума от ее  бездонных глаз и рубенсовских форм. Так вот, узнав, что я люблю сильнее жизни свою жену, возжелала она эту легенду разрушить. Из принципа! Не верила в мужскую верность. Как-то пошел я по овощи. Не успел оглянутся, как оказался на складе, между мешками лука и картохи. Ее проворные, натренированные на переборке репы руки, споро растегивали на мне одежды. Еще минута и случилось бы непоправимое! Но вдруг перед моими глазами сверкнула молния.

— Стоп!  — раздался из-под ее грузной туши мой сдавленный крик,  — Я ведь женат!

Очередь за  фейхоа проводила мой стремительный полет удивленным взглядом. Такому точному пенальти позавидовал бы сам Марадонна. Эх, братишка! Знала бы жена, какой ценой сохранил я верность и почему вернулся без картошки!

Кстати, брат. Знаешь ли ты, что мои коллеги, ученые из американского университета Эмори (штат Джорджия), — рассказывал Матвей, откинувшись на спину в траве — изучая ДНК полевой мыши, выделили ген верности, который делает самца полевки однолюбом. Этот ген пересадили самому блудливому самцу обыкновенной мыши, склонному к беспорядочной смене партнерш, партнеров и мастурбации. В результате опыта, генетически измененный мышонок резко потерял интерес к чужим подругам, стал обыкновенным, скучным моногамом-однолюбом. Мы, ученые, братишка, уверены, что их открытие применимо и к человеку. Иными словами, теперь медицине под силу превратить подлого и коварного изменщика в примерного семьянина. Только, кому это надо? И найдет ли какое-нибудь государство средства, на то, чтобы так резко изменить нравственность нашего общества? И не приведет ли это к глобальной демографической катастрофе? А какой мужик пойдет на такой бесчеловечный эксперимент со своим сознанием? Это и многие другие вопросы тревожат сегодня ученых.

 

 

15.

Эту очередь Николай увидел издалека,  подъезжая к своему дому. Такой очереди позавидовал бы любой музей мира, Эрмитаж, Лувр, мавзолей Ильича в годы застоя. Очередь уходила в его подъезд. Африканцы, индусы без трусов, китайцы с нунчаками, монголы на верблюдах, вьетнамцы в своих неповторимых вьетнамках, украинцы в шалварах, папуасы в смокингах, арабы в кабах, любвиобильные эвенки в стрингах, аварцы в бурках, чопорные англичане в своих традиционных, сатиновых трусах, любопытные японцы с фотоаппаратами, невозмутимые непальцы, спокойные евреи…. Люди читали книжки, сидели на раскладных стульчиках, играли в салочки, разгадывали кроссворды, читали Кама-Сутру. Взвод молодых солдат, уложив автоматы в пирамиду, резались в карты. Два влюбленных матроса в бескозырках нежно разбирали и смазывали пулемет. Рядом с ними предприимчивые выходцы из средней Азии жарили и бойко торговали шашлыком. Работал Биотуалет.

— Куда без очереди! – возмутились крайние, заметив, что Николай пытается пробиться вперед.

— Какая очередь? Я живу здесь! Что тут происходит? Куда очередь?

— Это очередь за поебаться бесплатно! – объяснил прыщавый подросток, беззастенчиво нарушая согласование слов в предложении — Мы всем классом идем! За нами будете!

Нехорошее предчувствие закрадывалось в душу Николая.

— Дайте пройти! — Он энергично заработал локтями, пробиваясь к своему подъезду, — Я утюг забыл выключить!

— Эй, парень! Я могу устроить за сто долларов без очереди! – сказал ему вороватый афро-русский паренек в косовортке и в сафьяновых сапожках.

— Держите! – Николай сунул ему в руку мятую купюру. Купюра растворилась в пространстве. Парень взял его за руку и повел вдоль очереди.

— Я тут занималь! – объяснял он с акцентом, возмущавшимся людям. На лестничной площадке Николай случайно встретил соседа Леню Козолупина. Тот тоже стоял в очереди, попивая из банки пиво и читал биржевые сводки.

— Мужа пропустите без очереди! Это муж Маринки! – закричал он, втайне надеясь, что Николай возьмет его с собой, по-соседски. Наконец, Николай оказался в спальне. То, что он увидел, не подавалось никакой логике. На Маринке лежало сразу несколько мужчин, и бесстыдно, бесстрашно и непристойно двигали телами.

— Ты? – удивилась Маринка, встретившись взглядами с Николаем.

— Я! – ответил Николай печально. Он сел у ее изголовья.

— Это мне цветы? – воскликнула Маринка страстно.

— Тебе. – улыбнулся Николай.

— Какие красивые…. Спасибо пердешно бздопердно, любимый. Нагнись, я тебя поцелую.

Николай нагнулся, чтобы поцеловать Маринку, но лысый мужик, один из тех, что в это время были сверху, грубо убрал в сторону своей ручищей его голову.

— Мужик, не мешай! – раздраженно сказал он, — Занимай очередь, как все… Имей совесть!

— Да я ее муж!- смущенно и, вместе с тем, гордо объяснил Николай.

— Муж – объелся груш! – рассмеялся мужик.

— Послушай меня, Николай! – сказала Маринка, — Я должна тебе кое-что объяснить. Что-то очень важное! Чтобы не было недоговоренности…

— Но хотя бы для этого, ты можешь прекратить ебаться? Хотя бы на минутку? – поинтересовался Колька.

— Нет! Нет! О! Нет! Давай! Давай! На посошок! На по-со-шок Шок-шок-шок-ок! Ок! Ок! Ок! Ек! – затряслась в судорогах пароксизма Маринка.

— Да что же это такое? Как мы можем разговаривать в такой остановке?

— Все! Отпустило, кажется! – облегченно выдохнула жена, — Колька-Колька! Николай! Сиди дома, не гуляй! Прости меня за все! Мы сегодня расстанемся, и я улечу на свою планету Лиоэау! Помнишь, я тебе говорила? Вернее, пыталась рассказать. Но ты же не слушаешь меня, глупыш!

— Какую еще планету?

— Планета Лиоэау.

— Лиао….Как?

— Лиоэау!

— Язык сломаешь! – горько усмехнулся Николай, — Ты бредишь, Маринка! Ты перееблась сегодня! Просто перееб у тебя! Обычный весенний перееб!

— Послушай меня и запомни, Колька….

— Обострение весеннего перееба! Это пройдет! Весенниус переебус! – сострил Колька.

— Постарайся меня понять. Лиоэау – это не бред! Это моя планета! Она расположена на расстоянии тридцати шести световых лет от Земли в созвездии Паруса. Масса нашей планеты превышает массу Земли в 3,6 раз. Сила гравитации составляет 1,4 земной. А температурный режим соответствует температуре на юге Франции. У нас постоянная облачность, потому что высокая температура и высокая влажность. Возраст нашей планеты более 5,6 миллиарда лет. Период обращения Лиоэау вокруг нашего светила 54 дня. Условия почти такие же, как у вас!

— Какая-то ерунда! Ничего не понимаю…

— Я не выдумываю. Ты можешь найти подтверждение в документах НАСА.

— Ни хуя себе! А НАСА уже знает, что я еду проверять документы?

— Сейчас ты удивишься еще больше. Первым существом, прилетевшим на Землю с Лиоаэу была Лилит, первая жена Адама.

— Слышь! Мужик, не отвлекай Маринку! – грубо тряхнул Николая за плечо, крупногабаритный мужчина, ложась сверху на Марину, вместо ушедшего прежнего, словно заступая на вахту, — Сам не ебешься, другим хоть не мешай. Будь же ты человеком! Что ж ты как эгоист какой? А?

— Как? Чья жена? – отмахнулся от мужика Николай.

— Жена Адама! Первого человека на Земле, — снова закрыв глаза от удовольствия, проговорила Марина.

— Лилит? Первая жена? А Ева тогда кто?

— Первая жена у Адама была Лилит, демоница ночи, королева суккубов! – проворно двигая бедрами говорила Маринка, — Мужское воплощение Сатаны, Дьявола. Лилит это по сути – архетип! Она является символом независимых, любящих жизнь и свободу женщин! Человечество всегда догадывалось о внеземном происхождении любвеобильных женщин. Европейсках средневековая охота святой Инквизиции на ведьм, есть яркое тому подтверждение. В Пражской национальной библиотеке хранится в секретном архиве настоящее письмо потомственной носительницы Бздодо, демоницы Алоаэу, адресованное аббату Грандье. Письмо это было приобщено к делу 1635 года, возникшему в связи эпидемией сексуальной одержимости общины урсулинок в Луденском монастыре. Их всех уничтожили, как и Жанну Д,Арк.

— Как? И она тоже?

— Да!

— Но она же девственница! Орлеанская девственница!

— Ха-ха-ха! Не будь лохом! Наивные люди! Сделать ее девственницей придумали пропагандисты Христовой веры! Она была самой отвязанной блядью из всех потомков Лилит! Думаешь, почему за ней тысячи мужиков рванули в бой? Да если я сейчас захочу – все вот эти мои поклонники встанут под мои знамена! Потомки Лилит распространились по Земле в несметном количестве. Их становится все больше! Подтверждение тому – всемерная возрастающая половая распущенность общества и свобода нравов и половых отношений. Микельанжело, кстати, Лилит изобразил на фреске в Сикстинской капелле в образе прекрасной девушки со змеиным туловищем. Она была женой Асмодея и Самаэля, и матерью Ахримана. Об этом говорится в книге «Зогар».

— Как? «Зохар?» Не читал, — с сожалением сказал Николай.

— В Книге порока Исайи ты можешь прочесть в 34 главе, «… там будет отдыхать ночное приведение и находить себе покой». В оригинале вместо «ночное привидение» стоит слово «Лилит», так именовались месопотамские демоны. В каббалистической традиции Лилит — это зло. Но это не так. Я ведь не злая?

— Опять ты за свое! Тьфу! Когда ты только наебешься! Это же позор, так вот, ебаться, так вот, без души, так вот прямо…

— Ну, что ты заладил: ебешься — не ебешься!? Хватит уже? А? Не надоело?

— Ну все-все-все-все… — успокоил жену Николай.

— Но ведь если, о загадке Лилит говорится в древних источниках мудрости, в книгах, которым поклоняются люди на протяжении многих веков, не означает ли это что, следует верить этой информации? А? Николай?

— Мужчина! Парень! Не ебите нам мозг, пожалуйста! Ебаться только мешаете! – сделал ему замечание, очередной мужчина.

— Послушай меня, — тронула Николая за плечо Маринка, — Ты можешь проверить! Имя Лилит упоминается в свитках Мертвого моря, в Алфавите Бен-Сира, и книге Зоар. «Ибо до Евы была Лилит! Она была первой женой Адама и подарила ему сыновей и дочерей. А потом Бог создал Еву!

— На хуя? – возмутился Николай. — На хуя он создал Еву? Если была Лилит! На хуя?

— Не ругайтесь, пожалуйста, в присутствии дамы! – окрикнул его очередной, заступающий на вахту, мужик, — Слышите? Что вы себе позволяете? Хам!

— Видишь ли, козел…- хотел ответить ему Колька.

— Не могли бы вы повернуться ко мне попкой? – спросил мужчина сверху.

— Кто? Я? – возмутился Николай.

— Да на хуй ты мне нужен? — Успокоил его мужчина, — это я ей! Хочу сзади попробовать….

— Одну минутку… Так? — она повернулась к мужчине задом.

— Во-во-о-о-о-о… — мужчина довольно хрюкая, заходил ходуном, словно поршень паровоза.

— Так вот, У Адама с Лилит возник спор, который перешел в страшный скандал. Лилит утверждала, что они РАВНЫ!

— Дура! – проскрипел зубами мужчина сверху.

— Она не захотела подчиниться…

— С вами не разговаривают! – запоздало осадил мужика Николай, — что вы лезете в чужой разговор?

— Молчу, молчу…

— Она не захотела унизительно лежать внизу, под Адамом во время полового акта. – Маринка говорила, не прекращая отчаянно двигать всеми частями своего тела, торопливо глотая слова, словно боялась, что не успеет рассказать всю правду до конца.

— А чего он-то уперся? Поставил бы рачком-с? На попку ее подвижную посмотреть – одно удовольствие! – встрял снова мужик сверху.

— Не сумев убедить Адама, она улетела. Адам пожаловался Богу. И Бог послал за ней трех ангелов: Сеной, Сенсеной… Потом она стала женой Самаэля, матерью демонов, демонов, демонов, демонов, демонов, демонов, демонов, а-а-а-а-а-а-а-а…- Маринка, выпучив глаза, вдруг закричала чудовищным голосом.

— Но это же чушь! Марина! Это же миф! Фикция! Демоны какие-то! Это же мифология! – упрямо твердил Николай.

— Мифы рождаются из реальности, дорогой мой человечек! Запомни это и пронеси сквозь века! Они отражают реальные события, не поддающиеся объяснению, с точки зрения Земных законов, и выраженные в вербальной технике. Чтобы отомстить за унижение Лилит уговорила Еву отведать запретного плода. Имя Лилит восходит к именам трех шумерских демонов, Лилу, Лилиту и Ардат Лили. В роли суккуба Лилит выступает и в религиозной еврейской традиции, она овладевает мужчинами против их воли. Поэтому Талмуд не рекомендует мужчинам оставаться дома одним на ночь.

— Блядь! А я оставался!- в отчаянии воскликнул мужчина сверху.

— Заткнитесь, вы! Я с женой разговариваю! – воскликнул Николай и дал звонкую пощечину мужчине.

— Ну, погоди у меня! Вот сейчас кончу, я с тобой разделаюсь! – проскрипел зубам мужчина.

— Кончай, мужик! Кончай скорее. Да, дай другим поебаться! – потрогал его за плечо высокий, спортивный парень, в спортивных трусах, в спортивной майке с номером «7», в кроссовках. Он разминался, делая рывки руками и ногами.

 

16.

С севера вдруг подул сильный, с порывами, норд-ост до 15 метров в секунду. Небо заволокло тучами. На посеревшей водной поверхности Прорвы образовались подвижные барашки. Взмахнув крыльями, сорвалась с места и взмыла в небеса, напуганная внезапной переменой погоды длинноногая цапля. За ней устремился стремительной молнией тощий гонгал. Кваква, притаившаяся в ольшанике, взметнулась в панике, вспорхнула и скрылась в зарослях чапыжника. Стая турпанов, взмахнув крылами, взлетела живой эскадрильей, и, выстроившись в стройный косяк, устремилась на юг. Неожиданно первый мягкий снежок легкими хлопьями закружился вокруг в вихре танца, ровным мягким ковром покрывая удивленную землю. Где-то за околицей пропел первый петух: «Виновата ли я, виновата ли я, когда пела я песню ему-у-у-у-у….» По земле мела низкая поземка. На сучьях деревьев, на кустах ракиты, на плакучих ивушках, склоненных над бережком, образовались белоснежные покрывала. Матвей зябко поежился, укутываясь в облезлую шкуру яка, благоразумно прихваченную им на рыбалку. Николай до подбородка натянул на себя верблюжье одеяло. От костра повалил густой дым. Колька закашлялся. Отогнав от лица дым, он сказал:

— Опыт моего брака подсказывает мне, что женщины начинают доминировать в семейных отношениях. Мне кажется, они стали более жестоким что ли. Ты что скажешь, Мотя?

Матвей по профессиональной привычке, ответил не сразу, обдумывая свою речь. Он подбросил в костер сухих сосновых веток, прикурил от горящего сучка.

— То, что женщины становятся более жестокими, заметил не только ты, братишка. Американская газета Christian Sciens Monitor приводит статистику ФБР, согласно которой  число арестованных девчат среди всех молодых людей выросло с 23 процентов в 1993 году до 30 в 2003. Драки между девочками не сравнятся по жестокости с мужскими драками. У нас статистика женской жестокости тактично замалчивается из–за порой необоснованно мягкого отношения к женщине в нашем обществе. И в большой степени из-за ложной стеснительности мужчин, которые не хотят признаваться в том, что они пали жертвами женской жестокости. Если так дальше пойдет: нас совсем останется мало и мы, в конце концов, вообще элиминируем на хуй из популяции. Поведение современных девчушек, опровергает нелепое утверждение, что к жестокости склонны в большей мере мужчины. Сегодня есть термин, поясняющий рост  женской жестокости в современном обществе: «Эффект Лары Крофт». Глупо было бы согласиться, что компьютерная девочка может формировать характер нынешних девочек. Но статистика упрямая вещь! В такой вроде бы благополучной стране, как Испания, родине благородных, усатых идальго, в первом квартале 2005 года 2480 мужчин-ябед обратились в правоохранительные органы с официальными жалобами на физические истязания супруг и сожительниц. В стране тореадоров придают большое значение борьбе против домашнего террора. Депутат от консервативной партии Сусана Камареро считает, что бороться с этим беспределом надо не по половому признаку (от молодца!) а исходя из того, кто первый начал. В 2004 году 651 женщина в Испании была привлечена к суду, за издевательство над своими мачо. Да что там Испания! В мусульманском Египте по данным полицейских и медицинских отчетов 30% жен наказывают своих мужей действием. Большинство египетских жен убеждены, что в таких отношениях нет ничего страшного. Причины женских издевательств в общем-то интернациональны, те же, что и в России: мужское пьянство, лень, нищета, слабость, безволие. Египетское исследование утверждает: что чем выше образование супругов – тем меньше вероятность драки. На долю образованных супругов, приходится всего 15 процентов драк. Так что, брат мой Колька, надо учиться, учиться и учиться. Исторический порядок отношений между мужчиной и женщиной четко отражен в священном писании. «Да убоится жена мужа своего». Это же – закон Вселенной, епть! Казалось бы: следуй законам Вселенной! А они, суки ебаные, (извини, братишка, сорвалось!) сейчас уже ничего не боятся. Живут по законам светлого язычества: сегодня Венера любит Анхиза, завтра Париса, а послезавтра Адониса. Со времени моего первого брака прошло совсем немного времени в масштабе истории человечества. Но я вижу, как изменились наши девочки. Чем меньше размеры особи, тем бесстрашнее она идет в рукопашный бой. Эмансипация, марширующая по миру, мутит женские головы. Вирус женской преступности захватывает красивые головки. Изюминкой народного эпоса становятся трогательные истории о том, как жена пустила мужа на фарш. Если на кухне произошла драка: будь уверен, что зачинщиком была жена.  Твоя-то тебя не пиздит?

— Нет, — слишком поспешно ответил Николай.

— Ты же не скажешь, даже если и пиздит. Мужчины не говорят об этом! Поэтому статистика не отражает полной гендерной катастрофы!

— Не обязательно мужчину пиздить! Есть ведь другие формы женского доминирования,- сказал тихо Колька.

— Значит – пиздит! А мы молчим! Бздим сказать открыто! Бздим дать достойный отпор! Бздим показаться себе трусами! А женщины-воины весьма охотно идут на открытый вооруженный конфликт, будучи уверенны, в том, что порядочный мужик, женщину не ударит. И тогда порядочный мужик, просто получает удар сковородкой по голове. Да, он не побежит писать заявление в милицию. Стыдно, потому что. Статистики случаев, когда мужчины становятся жертвами женского беспредела нет. Мужчины редко идут в милицию, если они не испанцы. Только в случае, если им вдруг жестокая жена отрезала хуй! Ха-ха-ха-ха… Зато по данным российских экспертов у нас 18% мужей регулярно  поколачивают своих жен. Это мы любим: себя подставить! 35 процентов преступлений совершается на семейно-бытовой почве. И что интересно: число изнасилованных в семье увеличивается в год на 10 процентов. Это, извините, как так — изнасилованных? Насколько я разбираюсь в семейных отношениях: муж имеет право вступать в половые отношения со своей женой утром, вечером и ночью. А не хочешь — сиди в девках ненасилованных и не морочь нам голову ЗАГСами. Ведь проблемы в семье чаще возникают в отказе мужчины от насилия. И кухонные разборки возникают от неудовлетворенности женщины. Изнуренная сексом жена не будет возникать. Сил не хватит. А раз случилось – не сомневайтесь, вскоре повторится. Безнаказанность заразна. На суде с радостью воспринимают показания жены, нежели отговорки мужа. Женщине сегодня достаточно иметь ребенка и тогда правосудия для нее не существует. И с этих пор, ребенок воспитывается в ненависти к блудному отцу. Он всегда будет считать себя брошенным. И уже не важно, что жена, сама препятствует встречам отца и дитя. Обида, на отца, лишившего ребенка нормального детства культивируется в его сознании и вырастает в большую ненависть.

Не могу упустить случая, что бы не брякнуть анафему талантливому подонку Леопольду Фон Захеру Мазоху и его программным манифесту под названием «Венера в мехах». Читал?

— Нет! – смутился своей невежественности Николай.

— И не читай! А то заразишься! Это с его подачи женская жестокость стала предметом поэтического воспевания. Его лирическая героиня Ванда Дунаева породила такое уродливое явления, как мужика плеткой по жопе стегать.  Это он воспел неестественную красоту любовных мук. Причем Захер был искренен в своих порочных слабостях, поскольку был болен душой. Он действительно получал кайф от физических и нравственных истязаний своей возлюбленной Ванни фон Пистор. А так вроде, неглупый мужик на первый взгляд. И все: пошло, поехало, женшинам понравилось, видеть мужика у своих ног, распятым, униженным, покорным, расплющенным.  Растленная Америка приложила свою ручищу к разнузданному оголтелому движению за радикальный жестокий феминизм. Еще в Х1Х веке в Нью-Джерси суды ввели телесное наказание для мужчин задавших трепку своим женам. Провинившегося супруга раздевали долгола, привязывали к столбу и 250 раз били по голой жопе розгами. Причем, супруг должен был еще заплатить стоимость розог и вознаграждение исполнителям этого аттракциона. Конечно же, при таком защищенном положении американские женщины оборзели, а мужики затаились. Денег-то жалко. Лично я сталкиваюсь с различными видами женской жестокости на протяжении всей жизни, и никогда не считал ее аномалией. Она может проявляться не только в кровавых разборках. Вспомним замечательного поэта Николая Рубцева, читал?

— Нет!

— Почитай! Прекрасный поэт Рубцов, твой тезка ушел, я бы сказал – убежал, из жизни, после рокового коварного удара топором по талантливой голове полученного от руки пьяной, любимой женщины. Позиция женщин такова: мужики сами виноваты, бухают, развратничают на стороне (нет, чтобы дома поразвратничать!) распускают нюни, деньги пачками заначивают, да еще и в сексе унылы. Чаще всего, конечно разборки происходят в семьях с низким финансовым потенциалом. В сытых, финансово благополучных бюргерских семьях ссориться лень. Лучше замять и наслаждаться жизнью.  Конечно, бывают случаи Жасмин. Было бы не совсем верно, что женской жестокости не было в древности. Были и женщины-воины, Амазонки, была Брюнгильда, охотница Диана. Да и русичи не уступали по части женской жестокости. Книгописец Кирилло-Белозерского монастыря так пишет о своих современницах: «Добрая жена по шеи руками своими обнимая  целует любовно. А злая жена по рту и по зубам батогом бьет, не отмахивая. А злая жена по горлу ножом колет мужа своего насмерть. А добрая жена по утробе гладить мужа. А злая жена по брюху обухом бьет не на живот, но кормить его лихою ествою насмерть. А злая жена шею веревкою давит, желая смерти своего мужа, злострастница.» Такая вот изощренная форма древне-русской эротики. Существует авторитетное мнение, что после того, как жена поколотит мужа, у нее наступает некоторое облегчение. Мы распустили наших дам, Колька! Распустили! Это наш позор! Где-то в далеком Сарове, в Кастамукше или в Магнитогорске, хрупкая Лара Крофт российского разлива, безжалостно бьет по голове скалкой своего слегка поддатого мужа, только лишь за то, что он задержался с ребятами у себя на металлургическом комбинате и вернулся под утро.

 

 

17.

— Эге-гей! Эй! Там! Скажите там, чтобы не занимали очередь!- воскликнула громко и властно Марина, слегка отстранив прыгающего на ней пыхтящего, толстого мужчину.

— А что такое? Почему? Что за новости? Эй, там! Не занимайте очередь! Передайте всем на улице! Эй! На улице! Не занимайте очередь! – загалдели, словно стая испуганных выстрелом галок, мужчины.

— Люди Земли! Земляне! Я покидаю Землю! – громко  и торжественно объявила Марина, — Я улетаю на свою родину, на планету Лиоаэу!

Толпа зашумела. Задние напирали на передних. Передние напирали на задних. Боковые напирали на задних и передних. Нижние напирали на верхних и боковых. Верхние напирали на задних и еще на кого-то. Началась неразбериха. Кое-где в очереди вспыхивали стихийные драки.

— Какая досада! Это нонсенс! Россияне! Нас снова наебали! В который раз! Ура! Лиоаэу! Да здравствует Лиоаэу! За честные выборы! Опять наебка ЖКХа! Что за чертовщина? Господа! Дворяне есть среди нас? Настоящие дворяне есть? Она Землю покидает! Что? Как? Она, видите ли, покидает Землю! Безобразие! Доктора! Человеку плохо! Шайзэ! Ихъ бин сутки пошти простояль в очеред! Доктор! Я дохтур! Доктор! У меня триппер! Аа-а-а-а-а-а! Я специально ехаль из Фанкфурт! Уай? А я, парини, из Белиза перся! Ну и дура! Что ей на Земле не хватало? Блядь! Больноо-о-о-о-о! А хули ты приперся из Белиза? Бей его! За честные выборы!!!! Я доктор! Мужики! Таджики есть среди нас? Настоящие? Бей белых! Мама-а-а-а-а! Больно! А билет покупал за тысячу долларов! Ну и дурак! Тут бесплатно давали! Мужики! Скажите! А лесбиянкам тут можно? Ох, я и лох! Лучше бы я сдох! Бей лохов! Я доктор! Бей доктора! Я лесбиянка-а-а-а-а! Бей лесбияна! Я таджик! Дворяне есть? Я дворянин! Мужики! Бей дворянина! Суки! Кровопийцы! Лиоаэу! Вот тебе, гадина!

Марина, не отрываясь, глядела своими сверкающими звездами на небе лица, бездонными, оранжевыми, как жилетка дорожного рабочего, глазами, в карие, полные отчаянных слез, глаза Николая.

— Прощай, милый! – прошептала Марина пересохшими, синими, словно море, губами. – Милый, милый, Колька. Ты так и не поверил мне. Ты так и не понял меня. Не держи зла, милый мой, наивный, Колька. Ты не верил в то, что я прилетела за кольцом с Планеты Лиоаэу, так смотри же! Видишь это кольцо? – Маринка показала ему свое грубое кольцо из серебристого металла.

— Вижу! – сказал Колька и потрогал пальчиком шершавую поверхность кольца.

— Это кольцо передавалось от Лилит, ее наследницам, носительницам Бздодо Лиоаэу, из поколения в поколения. Это кольцо носила Елена Прекрасная, святая Мессалина…

— Мессалина, что, уже святая? – уточнил Николай.

— Для нас, жителей Лиоаэу – она святая! Как и все наши Наставницы и Учительницы. Святая Мессалина — Покровительница сладкой ебли! Это кольцо носила царица Нефертити, Мария Магдалина, Сафо, Мария-Аврора-графиня Кенигсмарк, Маргарита-Полина Фуре, Фредегунда, Брюнхильда, Маргарита Валуа,  Мата Хари, Марина Мнишек, Форнарина, Сара Бернар, Роза Люксембург, Баффо, Элтон Джон, Леди Гамильтон, Сунь Блянь Вхунь, Айседора Дункан, Матильда Ксешинская, Лукреция Борджа, Екатерина 1 Алексеевна (а точнее — Скавронская Марта Самуиловна) Хунь Цзе Нахунь Блянах, ….

— Ты мне прямо блядей, каких-то, перечисляешь…- осторожно заметил Николай.

— Анна-Констанция Козель, Жанна Антуанетта Пуассон, Маркиза де Помпадур, Борис Моисеев, Агнесса Сорель, Надежда Крупская, Олька Бздодухова, Саломея, Жорож Санд, Лола Монтес, Графиня фон Ландсфльд, Цзян Цинн, Надька Дронова, Оно-но-Комати, Нинон Де Ланкло, Ляо Сянь Всенахунь…

— Это прямо список блядей, какой-то — заметил снова Колька.

— Все эти женщины носительницы Бздодо Лиоаэу.

— Бздодо? – удивился Николай. Ему показалось, что он уже где-то слышал про Бздодо, но он не мог вспомнить  — где.

— Да. Бздодо! Бздодо Лиоаэу!

— А где они его носили?

— Кого? — не поняла Маринка.

— Ну, это свое Бздодо? Они же носительницы Бздодо?

— Бздодо – это не вещь, понимаешь, Колька! Его нельзя пощупать!

— А понюхать?

— Понимаешь, Колька, Бздодо – нематериально! Это своеобразная Парадигма Лиоаэу. Понимаешь? Это метафизическое, эзотерическое знание.

— Понимаю. Бздодо – Парадигма Лиоаэу! – понимающе кивнул головой Николай, — Бздодо! Что тут непонятного! И ты тоже носительница Бздодо?

— И я тоже! – горячо воскликнула Маринка.

— Ишь ты! – крякнул Николай, и покрутил восхищенно головой

— Ты чего?

— А я догадывался…, — смутился Николай, — как бы нутром я чуял эту парадигму.

— Правда? Кольцо Лиоаэу это часть этой парадигмы. Это, как для вас, трусы Тутанхамона, волос Спасителя, запонка Ленина. Ты даже представить себе не можешь, Колька, насколько вы тут на Земле счастливые! Вы не осознаете, каким счастьем вы обладаете!

— Интересно, каким же?

— У нас на Лиоаэу секса в том виде, в каком он есть у вас Нет! – прошептала Маринка и сморщилась от сладкой боли.

— Как? – искренне удивился Николай.

— А вот так, Коленька! Там живут только женщины и женоподобные мужчины! – шутя надавила ему пальчиком на нос – Б-б-б-б-б-и-би-и-и-и-и-п-п-п-п-п!

— Как? – снова воскликнул Николай, подпрыгнув от удивления, — Гомосеки? И у вас тоже? Значит они не одни во Вселенной?

— Одни! Они водятся только у нас, на Лиоаэу! На Землю они попали вместе с кольцом Лилит! А потом они остались, а кольцо пропало!

— Лучше бы кольцо осталось, а они пропали…, — пробурчал недовольно Николай.

— Не бурчи! Бучун! Историю вспять не повернешь! Мы, носители Бздодо, искали это кольцо долгих пять земных лет.

— У них тоже есть Бздодо? – тревожно спросил Колька.

— У кого?

— У гомосеков!

— Не у всех. Только у носителей Бздодо. Я объездила в поисках кольца весь мир: Габон: Кабо Верде, Оман, Турция, Белиз, Норвегия, Бельгия, Чили, Судан, Магадан, Сербия, Родезия, Индия, Пакистан, Чуркестан, Гаити, Узбекистан, Чили….

— ….Ты уже говорила «Чили»… — напомнил Николай.

— ….Я два раза там искала. Хорватия, Оппа, Америка, Европа….. Я нашла наше кольцо в Тамбове, на улице Ленина, в одном блядском притоне. Теперь и заберу его с собой. Обратно на Лиоаэу! Я выполнила свою миссию на Земле!  Все! Домой! Домой! На Лиоаэу! Ты будешь помнить меня? А? Друг мой, Колька?

— Я буду помнить тебя всегда…. – прошептал Колька, глотая соленые слезы. Марина, погладила его по щеке, по шее, по носу, по рту, по груди, по лобку, склонила голову, и поцеловала себя в кольцо. И в ту же секунду из головы ее с легким хлопком праздничной шутихи возникло розовое, зловонное облачко, окутавшее на мгновение пространство вокруг. Когда оно рассеялось, на месте, где только что лежала Марина, никого не было. Только смятые, мокрые, в бурых пятнах, простыни. Она словно растворилась в пространстве, и исчезла вместе с розовым облаком.

— Ну, пока… — лишь услышал где-то, над собой Николай ее волшебный, постепенно растворяющийся в Космосе голос. Кряжистый мужик, с мозолистым, натруженным лицом, который перед этим попирал Марину сверху, по инерции сделал еще двадцать пять быстрых и ненужных фрикций в пустоту.

— Оп-па! Вот это фокус! Что за хуйня? – в удивлении воскликнул он, обнаружив, что партнерши под ним нет, — Что за нонсенс? Что-то я ни хуя не понял! Прям, Коперфильд какой-то! Что за разводки? Я же только что кончить собрался! Это не дело, вот так вот обламывать! Это большой грех, вот так вот, посреди ебли смываться! Не по христиански это. А если я так? А? Хорошо будет? А? Я же не сматываюсь! Не…. Наши бабы так не поступают! Эх!….Точно – инопланетянка!

Притихшая было очередь, снова разразилась сумбурными проклятиями, криками недоумения, .

— О! Бля! Чудо! Мужики! Эй! Чудо! – заорали очевидцы, стоявшие возле Ивана, — Была и нету! Ох-ох-ох-ох! Глянь! Мишка! Где ты? А мне вообще не досталось! Мудаки! Лиоаэу! Нету с нами нашей Маринки! Ванька! Уходим! Улетела! На Лиоаэу! Как – улетела? – орали задние, ничего не понимая, — Куда улетела? Лиоаэу! Ебоаэу! Кто улетел? Куда? Моаэоу? Звонкие! Хуаоэу! Михаил Аронович! Абрам! Где вы? Лиоаэу! Мудаки! Лиоаэки! Мужики! Ебаоаэу! Мухаммед! Лиоаэу! На пыльных тропинках далеких плане-е-е-ет…. Мужаки! Лиоаэу! Маринка! Михаил Ааронович! Где вы? Мужаэоу! Лиоаинка! Мудаоу! На планету Лиоаэу! Маринаоэу! Какая еще Лиоаэу-шмиаэу! Моя очередь! Нихуаоэу! Маринка-а-а-а-а-а! Мудаоэу! Ну, почему, как только моя очередь, так кто-то улетает на Лиоаэу-шмаэаэу? Вот, блядь, не везет, так не везет! Нахуаоэу! Вот уже четвертый год у меня так!  Кончить не могу! Марии-и-и-на-а-а-а! Не дали кончить, бляди! Нахуаоу! Лиаэу-у-у-у-у-у-у…..

Николаю, показалось, что он лишь на секунду потерял сознание. Перед его глазами вдруг, как в волшебном кинотеатре промелькнули все мгновения этой великой любви. Он только сейчас осознал и, словно в фильме, прокрученном в обратную сторну, увидел все то странное и неземное, что для него, ослепленного любовью, было скрыто сексуальным плотским чувственным покровом. Эти замысловатые инопланетные заимствования, слова-паразиты: «Бздешно пердовно, вздрочлившч пиздяшная, хуешнопердно, бздульки сюсявые, пердечное срачко, бляшкопердно, хуешнососно…», появляющиеся в Маринкином лексиконе, в те редкие моменты, когда она нервничала. И потом, он заметил, как странно она всегда писала слово «девальвация». Она писала «бздохосрановальвация»! Коренной землянин так не напишут никогда! Или же это розовое ушко на ее спине, чуть пониже лопатки, с золотой, бирюзовой сережкой. Это ушко поначалу его поразило и насторожило, но вскоре Николай к нему привык и часто шептал в него нежные слова. Правда, приходилось использовать слуховой аппарат. Ушко слышало слабо. Маринка просила Кольку иногда почистить ушко от накопившейся серы спичкой, потому что самой ей было неудобно. Он только сейчас осознал, что его не удивляло даже наличие у Маринки чуть пониже шеи, трех маленьких грудей (2-го размера), упругих, с глубоко-пурпурными сосками, и еще одной, покрупнее (3-го размера), на верхней ягодице. Это было даже очень пикантно, тискать их поочередно. А этот глаз! Этот красноватый, весело подмигивающий глаз на одном из сфинктеров Маринки, всякий раз, когда Колька заглядывал туда. Он вообще считал этот веселый глаз самым удачным и прекрасным бонусом неземной красоты тела Маринки. Зрение этого глаза оставлял желать лучшего, и Маринка носила на нем контактную линзу. А эта Маринкина вагина! Эта чудная, прекрасная, красная вагина, расположенная не как у всех женщин вдоль, как бы продолжая разрез ягодиц, а поперек разреза. Имена такое расположение вагины поначалу встревожило и разбередило душу Николая. Легкое подозрение начало закрадываться в его душу, когда он увидел ее в первый раз. Ему на секунду показалось: что-то не так. Но допустить, что Маринка — пришелец с другой Планеты Николай, прожженный материалист, прагматик, допустить не мог. «Мутация! Обыкновенная мутация!» успокоил он себя он тогда, отгоняя от себя прочь, словно назойливых мух, всякие напрасные подозрения. Он окончательно успокоился, когда увидел, что и разрез ягодиц у Маринки, тоже расположен, вопреки земной логике, поперек тела, то есть: как раз, аккурат, параллельно разрезу вагины. И поэтому у Маринкиной попки половинки были не «правая» и «левая», а «верхняя» и «нижняя». У нее и походка от этого была особенная, неземная.  Все в этой женщине казалось удивительным: и оранжевые глаза, и синие губы, и эти бесконечные сфинктеры, сфинктеры, сфинктеры, сфинктеры по всему телу. Сколько их было всего Колька так и не смог сосчитать — сбился на 1264-ом и заснул крепким, богатырским сном. Именно они, сфинктеры, и являлись той самой мощной, непреодолимой силой, влекущей к этой удивительной женщине народы Земли. Колька лишь сейчас понял, что именно они и являлись источником столь мощного Бздодо Маринки!

Когда Николай очнулся, в спальне уже никого не было. Окно было открыто настежь. Где-то невдалеке каркала ворона, звучал карнай, звенел трамвай, выла сирена, негромко гремел весенний, первый гром. Невидимый трубач играл сигнал тревоги. Мятый, смуглый, как вороново крыло,  мужик с усами, в тюбетейке, в фирменной куртке
с надписью «Росавторемдор» подметал пол веником. Заметив, что Николай очнулся, он приветливо улыбнулся щербатой улыбкой и заискивающе спросил:

— Мощна? Хатитима, ми вам постираема тут пиростини?

Николаю вдруг стало весело и легко. Он словно бы освободился от тяжкого, но дорогого груза, который доставлял ему сладкую боль, и в то же время, с которым жалко было расстаться.

— А у тебя самого Бздодо-то есть? – весело спросил мужика Николай.

— Бздодо-то? – серьезно переспросил мужик, — Нети. Нети Бздодото! Тольки сто рубилей ести. Улететь Бздодото! – и он, задрав голову в небо, помахал воображаемыми крыльями.