Во время премьеры спектакля "Гамлет" в зрительный зал неожиданно вошел невысокий человек в сиреневой фуфайке из вискозного крепа, в стоптанных кирзовых сапогах военного образца 1945 года, в шапке ушанке без одного уха, из под которой торчал бурый слипшийся ирокез. Он снял привычно свою шапку и вялым бесцветным голосом произнес глядя в пол:
    Люди добрые… Я сам не местный. Приехал из под Женевы к тетке погостить, а дом тетки сгорел . Подайте если кто сколько сможет. Дай вам всем Бог крепкого здоровьичка…
    Зрители сразу понимающе заулыбались, оценив по достоинству великолепный замысел режиссера. Спектакль шел своим чередом , а неместный Мужик не спеша обходил зрителей начиная с балкона и постепенно спускаясь в партер, принимая щедрые подношения от зрителей. Особенно неистово крестился он и кланялся в партере.
    Зритель не скупился в этот день, прекрасно осознавая, что эта режиссерская находка нашла себе место в спектакле вовсе не от хорошей жизни, что она продиктована тяжким положением актеров театра и искусством вообще.
    Мужик, собрав деньги со зрителей, поднялся уже и на сцену и стал собирать подаяние и с Гамлета и с его друзей: Розенкранца и Гильдестерна. С матушки Гертруды , как с королевы он взял больше всех, стоя возле нее, пока она не выложила ему все содержимое кошелька.
    С могильщиков, солдат и слуг он вообще ничего не взял. Даже немного поделился с ними. Дал закурить, выпить, достав из котомки литровую бутыль с мутной жидкостью, напоминающей самогон, последних дней советской власти.
    Зато долго преследовал по сцене Клавдия, Горацио, Полония. Бедного Лаэрта он вообще задолбал, путаясь у него под ногами, всячески мешая его поединку с Гамлетом… Лаэрт, чтобы не давать денег мужику скончался на сцене задолго до окончания поединка. В сущности, остальным персонажам мужик мало мешал : он тупо подходил к действующему лицу и стоял подле него, бубня о своей тетке, пока тот не расколется. Зрители со временем привыкли к его присутствию на сцене и уже не аплодировали ему, и вообще – мало обращали на него внимания.
    В конце спектакля он несколько раз выходил на поклон вместе с другими актерами приговаривая:
    Премного благодарствую, люди добрые… Шо б вы так жили…
    На следующий день, критик Доброкалов, с восторгом похлопывая режиссера спектакля Чудищева по мягкому плечу, говорил, дыша ему винными парами в одутловатое лицо:
    Старик! Ты – гений! С этим нищим ты просто замечательно придумал! Просто замечательно! Я не побоюсь сказать – гениально!
    С каким-таким нищим? – недоуменно пожимал мягкими плечами Чудищев. – Нищий какой-то… Уже третий человек за день о нем говорит… Какой-то нищий… С ума все посходили!

  А.Мешков

<< & >>