Часть I
    В городке Куйчжоу, недалеко от Сычуани, живет Вань Дань Гуйянянь, молодой высокий красавец, гордый выпускник Шаолиня. Однажды в субботу Вонь Дань по обыкновению собрался в знаменитые китайские бани. Он собрал нехитрые китайские пожитки, необходимые в банях: вязаную шапочку (чтобы волосам, заплетенным в косицу, не было слишком горячо, поскольку температура в китайских банях достигает 120 градусов по Конфуцию), деревянные тапочки, чтобы ножки не обжечь об кафельный пол, шампунь "Procter & Gamble", чтобы было чем помыть косицу, и махровое яркое китайское полотенце, чтобы можно было обтираться. Ну и, конечно, как обычно, книжонку "Дунь юй" своего любимого Кун-Цзы. По дороге зашел в столовую, поел немного риса с корнем сладкого лотоса и в прекраснейшем расположении духа, распевая во всю свою луженую глотку популярный китайский шлятер: "Я провожу всю весеннюю ночь с тобой на левом боку… ", пришел в бани. В банях в этот день было немноголюдно, и Гуйянянь без труда нашел себе место на полке. Хорошо было ему. Несколько раз он окунался в бассейн в ледяную воду, специально охлаждаемую банщиками до температуры -5 градусов по Цинь Линю. После бани он всласть попил в буфете китайского чаю и пошел в массажный кабинет, чтобы успеть заказать себе гетерочку посвежее, однако каково же было его изумление, когда вернувшись назад, он не обнаружил на месте своих деревянных тапочек. "Эй, вы! Чмо! – спокойно спросил он сидящих в предбаннике мужиков на ломаном китайском языке, – кто взял мои тапочки?"
    Мужики насупившись угрюмо молчали. Тогда он сказал так: "Глубокое молчание вокруг меня и пот на распаренных рожах, а все тапочек нет и нет."
    Это были известные строчки из стихов знаменитого Юй Сить. У китайцев всегда на все случаи жизни припасены строчки из Ли Бо, Чжан Цзы, Гао Ли Ши, Ду Фу… И тогда Гуйянянь стал вдруг страшно мочить всех находящихся в предбаннике китайцев ногами, руками и головой, приговаривая: "Ужо-то я вам, узкоглазые, тапочек не спущу!" (Это строчки из Бао Чжао, V век, из цикла "Восемнадцать стихотворений в подражание "Дорожным тяготам", стих 18-й, заключительный). Китайцы падали и вновь восставали. Одному китайцу он, изловчившись, вырвал с корнем яшмовый стержень. Уж как тот, бедолага, кричал, убивался, жалко ему было стержня! От его крика аж прибежал дремавший доселе банщик. Позже выяснилось, что свои тапочки Гуйянянь нечаянно задвинул ногой под скамейку. Тогда он принес глубочайшие извинения и, одевшись, ушел, сопровождаемый злыми взглядами. "Злые вы!" – сказал он на прощание.

Часть II
    И затеялись китайские мужики меж собой отомстить Вань Дань Гуйяняню. Они тоже были из Шао Линя, но учились плохо. А надо сказать, что у Гуйяняня была возлюбленная Янь Гуй Фэй. Она жила при дворе императора Суаньцзуня. Ну не то чтобы при дворе. А так… Во дворе прямо. Но на судьбу не жаловалась. Ведь сам Суаньцзунь был несколько раз к ней благосклонен, за что Гуйянянь хотел ему даже однажды морду набить. Но передумал. Китайцы редко бьют императоров. Только в крайних случаях, когда уж совсем невмоготу, когда совсем достанет император. А императоры, они ведь какие – им все подай, а работать – шиш!
    (В кадре император – ему все подают, а он не работает, а ест и поглядывает на красавицу Янь Гуй Фэй. Гуй Фэй тоже поглядывает на императора. Они поглядывают друг на друга. Камера наезжает на императора. Император наезжает на камеру, потом наезжает на Янь Гуй Фэй. Все они наезжают друг на друга, в центре Чанъань. Затмение. Только слышно покряхтывание то ли императора, то ли оператора.)

Часть III
    Темной китайской ночью злоумышленники выкрадывают со двора Суаньцзуня красавицу Гуй Фэй и всю ночь пытают, читая ей вслух стихи Сюй-ю и Чао-Фу!
    В страданиях красавица откидывает ноги! Узнав об этом, красавец Гуйянянь сначала горько жалеет о случившемся, затем немного плачет, потом берет кривой меч, надевает маску, чтобы не воняло, и идет рубать безжалостных китайцев, прихватив с собой на всякий случай сборник какой-то отвратительной поэзии.

Часть IV
    Баня. Все китайцы – участники зверского убийства – в полном сборе, без штанов, в тапочках. Пришел даже тот, без яшмового стержня. Не поленился. Больно хотелось ему отомстить за свой поруганный стержень!
    (Крупно: перебинтованный поруганный яшмовый стержень.) Вдруг из топки с криком: "Янь Гуй Фэй уды-юды кай – юнянь уся-пуся! Фу-у-у-у!" вылетает сам красавец Гуйянянь. Он делает сальто и на ходу вертит очами и чреслами, крутит свой меч-кладенец словно пропеллер какой. Зачарованные китайцы, сроду не видавшие такого чуда, не сводят изумленных округленных глаз с виртуоза. Рубит Гуйянянь головы, щепки летят во все стороны… Кровь, пот, слезы, крики, визги, писки, шипение, кряхтение, слабое попукивание. В конце все лежат поверженные в борьбе роковой. Лишь один Гуйянянь не лежит, пьет шампанское за любовь свою, за китайскую!

Титры "конец фильма" на китайском…

Конец фильма.

  А.Мешков

<<   &   >>