В некотором государстве жил да был один талантливый, но бедный композитор. Он был очень талантливый и сочинял дивную красивую талантливую музыку. Все бы ничего, но одна беда: этот талантливый композитор не знал музыкальной грамоты. Но это еще не беда – полбеды. Дело еще в том, что у него пианино было совсем расстроено. Расстроено было, просто жутко. Прикинь: он нажимает, скажем, клавишу "ля", а звучит - "соль". Чушь какая. И наоборот. Все было перепутано в этом пианино. Кто его делал или совсем не разбирался в музыке, или совсем дурак был. Но это полбеды. Этот, с позволения сказать, мастер, натыкал там черных клавиш в полном беспорядке, хаотично и бессистемно: здесь пять подряд, а там – одна на десять белых клавиш. Да еще зачем-то, наверное для красоты, понаставил зеленых и оранжевых клавиш в беспорядке. Думал, наверное, что так красиво. Ну не дурак?! В музыке-то не бывает ни зеленых, ни оранжевых клавиш! Авангардист хренов! Ни один музыкант не мог играть на этом странном пианино. Лишь талантливый композитор все равно играл. Потому что он не знал, как там принято у музыкантов, на какие клавиши когда надо нажимать, чтобы извлекать правильную музыку, подчиненную общепринятым музыкальным канонам. Да и глух он был, как Бетховен… Но ладно бы клавиши, так у этого, с позволения сказать, пианино, педали вообще были от велосипеда. При игре на них надо было не нажимать, а крутить, чтобы добиться хоть какого-то эффекта. Так и играл наш композитор, нажимая на разноцветные клавиши и крутя педали пианино. Чем быстрее крутил он педали, тем быстрее у него получалась музыка. Это называлось "Престо". Иногда он так разгонялся по трассе, что играл со скоростью до восьми узлов в час, а то и до двадцати миль доходил! Только ветер в ушах свистит! Быстро он играл. Экспрессивная такая музыка у него получалась. Никто не мог его догнать! Да и не хотел догонять… Он сам того не сознавая, создал свои музыкальные каноны. И музыкальные размеры у него были свои. Если в музыке есть размер 2/4, то он играл 4/57! А длительности нот у него были такие: 1/124, 2/685, 5/947.
    Поскольку он был крайне беден, то у него не было денег купить себе приличное пианино или хотя бы настроить старое. Поэтому он играл на своем странном пианино, которое и пианино назвать можно было с большой натяжкой. Только полный болван мог его так назвать. У него, этого пианино, не было передней крышки, да и задней собственно не было. Была какая-то заслонка, да торчали какие-то чугунные болванки. Где он только достал такое пианино? Никто не знал. Да и сам он не помнил. Поскольку был велик, и ему было просто не до того: помнить такие незначительные детали в своем творчестве. В его произведениях отсутствовала тональная организация. А откуда ей было взяться, если пианино не строило? Ни мажоров, ни миноров. Словом, у него всегда получалась атональная музыка типа додекафонии. И что самое интересное, именно благодаря этому он постепенно становился знаменитым. К нему зачастили представители музыкального авангарда. Стали приглашать на творческие вечера, куда он приходил только со своим пианино. Он так и говорил: "Я со своим приду!".
    Шло время. Композитор наш забурел, разбогател. И как-то раз все-таки выучил ноты и купил себе настоящее пианино. И вот тут-то и начались проблемы. Как только он стал играть на настоящем инструменте и познал законы гармонии, весь его талантище куда-то испарился. Он стал играть и сочинять обыкновенную музыку. Его песни стали исполнять знаменитые популярные всемирноизвестные звезды: Шуфутинский, Зосимова, Буйнов. Но простые незнаменитые музыканты его перестали исполнять и предали забвению…

  А.Мешков

<<   &   >>