В урочище Вялого Уда, на берегу ручья, склонив голову, стоял крупный изюбрь — самец с ветвистыми пантами, и, с какой-то грустью глядя на беспокойные, мутные воды ручья, размышлял.
— Отчего все в мире так устроено? Теория эволюции априори ошибочна. Преобразование сообществ организмов и в целом биосферы не имеет ничего общего с тем, как это объясняет человек. Почему считается, что человек произошел от обезьяны, а не от оленя? Ведь и у оленей и у самца человека есть рога! Человек так же горд и умен, как и олень! Ну да? Конечно: глупый Бабуин умеет в силу строения своих рук орудовать палкой! Да дай мне пальцы, я с ней такое сделаю! О! Проклятые, непрактичные, нефункциональные копыта! Да если бы я, в результате эволюции, превратился в человека, я бы столько мог сделать для человечества и для мирового порядка, уму неспостижимо! Я бы поведал человечеству правду об эволюции и открыл тайну мироздания.
Серебристый туман забелел надо водой. Часть свисавшего над урочищем неба было заволочено одной большою тучею. Где-то в куще захлопала крыльями и мерзко засвистела пустельга. Ей отозвался дрозд. Олень грустно ухмыльнулся.
— Счастливые! Им неведомы сомнения в целесообразности их существования! А ведь кажущаяся стабильность мирового порядка это всего лишь счастливая эманация тихой, незаметной перманентной войны. И она может в любой может вырваться на простор Вселенской битвы, в результате которой может погибнуть все живое вокруг! И если Создатель сотворил нас с человеком по образу и подобию своему, значит, во Вселенной постоянно происходит реализация Вселенского либидо и в этом и есть мировая целесообразность Бытия. Человеку и оленю, необходимо найти общий язык. Ведь пытается же он найти общий язык с дельфином!!!! А нас даже не берут в цирк, объясняя это тем, что мы де плохо поддаемся дрессировке! Глупо! Как глупо! — Олень сделал несколько мощных глотков из ручья и сплюнул с отвращением!
— Сливают, гады какую-то гадость в ручей! Нет! Кто-то должен сделать первый шаг навстречу друг другу! Иначе будет катастрофа!
И словно в ответ на его желание, в сорока саженях от него зашевелились, затрещали лозины, повеяло застарелым перегаром, послышались человеческие шаги, надсадный кашель туберкулезника, обильное отхаркивание с мощным плевком.
— Здравствуй, брат! – успел выкрикнуть изюбрь подавшись всем сильным телом навстречу бородатому, неопрятному мужику в подоткнутом зипуне, с сизым пористым носом, в шапке ушанке без одного уха, с торчащей из кармана поллитровкой, направившему в него какую-то палку, из которой на секунду с грохотом вырвался огонь.