|
||
|
ГОРОДА и ЛЮДИ | |
|
||
|
ГОРОДА и ЛЮДИ | |
Москва! Люблю тебя как сын (незаконнорожденный)
"Сами-то мы не местные…" (из песни)
— Москва — город контрастов. Нищих в
столице, как собак нерезаных. (и да, простят меня
нищие!) Собак там как раз мало. А нищих много.
Как-то раз оказался на Казанском ночью. Ощущение
будто попал в ад. Заросшие, грязные люди.
Прокаженные в струпьях. Пьяные, обоссанные.
Бухают из горла прямо на улице. Глядя на них, с
ужасом вспоминаешь о том, что от сумы и от тюрьмы
нельзя зарекаться, и невольно, с содроганием
представляешь себя на их месте.
Нищие сидят на улицах, скверах, площадях, в кривых
переулках, Садоваая, Вишневая, Грушевая, Айвовая,
и на Тенистой улочке сидят, в переходах метро,
хотя по электричкам. Некоторые поют песни,
некоторые рассказывают душещипательные истории
о крушении своей благополучной жизни. " Сами мы
не местные…" Как будто именно этот аргумент
должен довести непробиваемого москвича до слез.
А некоторые, чересчур ленивые нищие, просто так
сидят. Молча. Смотрят с укором, вызывающе. И им
подают. Согласно официальным данным этот бизнес
в Москве считается одним из самых доходных после политики.
— Есть еще много музыкантов, играющих в
метро. Играют на флейтах, гармошках, баянах, на
гитарах или просто — поют. Встречаются весьма
приличные музыканты-виртуозы, играющие видимо не
столько из-за денег, а чтобы покуражиться да, себя
показать. А иногда встречаются старушки, поющие
изнужды. Но лучше бы они не пели. Мне кажется
происходит это так. Сидят летним вечерком
Михайловна с Кузьминишной, пьют пустой чай. Да
как-то однажды незаметно затянули протяжную,
исполненную вековой тоски и голода, песню
безысходности и отчаяния. "Слышь, Кузьминична,
а ведь недурно получается" говорит задумчиво
Михаловна. "Ты это об чем?"- спрашивает
бестолковая, подслеповатая кузьминична. "Да о
том, дура, что на этом бабки немалые можно
заработать!" — говорит предприимчивая
Михловна. И вот они спускаются в метро и начинают
тоскливо и жалостно выть дребезжащими голосками.
Хор старушек собеса. Подают им мало. Примерно
каждый сотый. Но это все же больше, чем на кухне.
— А рядом с нищетой, в двух-трех
кварталах ютится вызывающая роскошь и богатство.
Ночные клубы и казино. Шикарные авто и прекрасные
дамы. В иных клубах скромный ужин больше 100$ может
стать. Лучше дома ужинай пока.
— По каналу "Москва" идет
любопытная передача. "Голая правда"
называется. Там красивая девушка читает новости
и при этом постепенно раздевается до гола. Это
уже когда метеосводку читает. А новости те же
самые, что и на других каналах, о войне, о
депутатах, о Президенте. Но как вкусно подано!
— На новом рабочем месте я самый
старший по возрасту, но самый младший в
иерархической системе. Шеф с каким-то
непостижимым постоянством посылает меня на
самые сложные и архиответственные задания. Где
чуть какой праздник, тусовка или фуршет: я уже тут
как тут. Так уж повелось. Кто, если не я? Есть такая
профессия — вино на фуршетах пить. Увы! Такова моя
незавидная участь. Я становлюсь эдаким
летописцем московского фуршета. "Наш
фуршетный писатель!" гордо называют меня за
глаза одутловатые завсегдатаи фуршетов. Да я и
сам замечаю, что становлюсь по утрам тоже им под
стать несколько одутловатым. Что-что, а фуршетить
тут умеют! Журналистов уважают и угощают изрядно.
Столы ломятся от яств. Икорка красная, паэлья,
балычок-с, коньячок-с, вина французския "Романе
Конти Гран Кри", "Шато Кардюс Мэдок"
(подлинность вин теперь уже не вызывает сомнения:
побывал на многих дегустациях и все в книжечку
специальную скурпулезно заносил) ананасы,
виноградик, марципаны, маринованные каре ягненка
с майораном, телячьи почки соте, чураска,
карпаччо с шалфеем и трюфелями, грибочки,
шампанское. Может быть, я просто ошалел роскоши
московской потребительской корзины и для
гордого и сытого столичного журналиста все это
кажется скудной, жлобской подачкой. Но уминают
они всю эту нехитрую снедь с превеликим
удовольствием и сноровкой.
- "Прессухи" (пресс-конференции) дело для
московских журналистов столь же регулярное,
сколь и приятное. Там всегда случается фуршет.
Собирают по самым разным поводам. Когда
нуждаются в пиаре. Выпустили новый коньяк
--собирают журналистов, угощают, кормят,
рассказывают об острой необходимости для
экономики страны и для российского народа нового
сорта коньяка. Сытый и пьяный журналист после
угощения плохо о коньяке уже не напишет. Тонко
продумали, чертенята! Правда, я, свинья
неблагодарная, умудрился, даже угостившись
коньячком, написать заметочку о том, что все это
говеное предприятие работает только на
удовлетворение нужды богачей, а бедняк никогда
не попробует этого говна. И хорошо сделает, между
прочим.
- Журналисты на "прессухах" друг перед
другом выбражают, выделываются зачем-то, задают
такие вопросы, чтобы продемонстрировать свой
интеллектуальный уровень, почерпнутый наспех
перед конференцией из энциклопедического
словаря и "срезать" устроителя. Стебаются, в общем.
Упражняются в красноречии. Ну, а какой интеллект
у журналиста, мы-то с вами отлично знаем: сами
журналисты, сами по словарям шустрим! Оттого весь
этот спектакль кажется смешным и жалким, а
журналисты — потешными. Ну и я — туда же!
"Скажите, пожалуйста, а вот словарь Ожегова
классифицирует это явление как… А вот Морис
Меттерлинк говорил, что…" А если ты такой
умный — скажи, что такое: "Бахтырман-пурана"?
То-то же! В вопросах чаще всего превалирует сам
журналист, а суть ответа не важна. А потом все
загадочно ходят с бокалами и с тарелочками по
залу, как на каком-то светском приеме, в кино
часто показывают. А дамы эмансипированные
закуривают длинные сигареты. И все это
получается куртуазно весьма и картинно.
Журналистка без сигареты — это нонсенс! Это уже и
не журналистка вовсе. А кто? Да просто — женщина.
Мужики, кстати, курят меньше. Ведь им не рожать!
- А еще в Москве есть много неуемных коммунистов.
Они любят что-нибудь пикетировать. Кстати,
замечено, что пикетом лучше всего заниматься в
теплую сухую погоду. В дождь пикетировать
скверно. Хуже всего заниматься пикетом в пургу, в
Заполярье. Как-то раз я был на одной такой
тусовке. Московские коммунисты, вышедшие немного
попикетировать здание суда на Зоологоческой
улице, по сравнению с заполярными коммунистами
находились поросто-таки в тепличных условиях.
Шел всего навсего обыкновенный проливной дождь.
На самописных плакатах, выполненных неровными
почерками на мятых картнках — лозунги: "Позор
Кисилеву! Руки прочь от Ленина!" А на одном
плакате сам Евгений Кисилев, почему-то с
пластырем на лбу крест-накрест. И почему-то криво
ухмыляется. Кто сегодня может себе позволить
пару часиков под дождем попикетиривать? Конечно
же самая политически-активная категория наших
граждан — пенсионеры, не занятые в воспитании
внуков, не задействованные в
сельско-хозяйственных работах. Одинокие и в
сущности, обездоленные люди. Они тусуются:
переходят от одной кучки к другой и
самовыражаются в трактовке политических событий
и в выражении собственных точек зрения на
политику правящей верхушки. Попутно пытаются
втянуть в дискуссию всех, кто находится рядом.
Вообще это очень общительные и простые люди.
— Что здесь такое? — спрашивает
проходящий мимо старичок.
— Киселя судить будем! — отвечает ему
согбенная старушка в кокетливом малиновом берете.
Старичок удовлетворенно кивает
головой и уже не идет мимо, а остается. Судить
Киселя — это несомненно гораздо интереснее, чем
ходить мимо, не принимая участия в политической
жизни страны. Об чем речь? Да все о том же: об иске
редактора газеты "Верность Ленину" Натальи
Морозовой к автору и ведущему НТВ Евегению
Кисилеву. Что же натворил Евгений? Он позволил
себе в своей программе "Самый человечный
человек" усомниться в гениальности вождя
мирового пролетариата. И должен теперь ответить
за базар и получить по заслугам. Как будто он
единственный, кто в этом усомнился. Заседание
суда, длилось аж целых четыре часа, и в иске
Наталье Морозовой отказал. Некоторым в зале
стало плохо. Кто-то упал в обморок. От голода,
напряжения и утомления. Ведь собрались в зале
далеко не юноши и не девушки. Жалко этих
старичков, для которых, такие судебные заседания,
отрывающие судей и работников телевидения от
насущных, и не менее важных, чем защита чести
усопшего вождя, дел, являются единственной
возможностью общаться. Жалко, что неуемную
энергию этих, в сущности, добрых старичков
используют для удовлетворения своих низменных
политических амбиций энергичные политики. А
сколько лука и редиски они могли бы вырастить!
Надо не забыть срочно купить себе шесть соток.
— Шляпная party в московском голф-клубе.
Ну, я вам доложу! Вечеринка была чудо как весела.
Организовало эту тусовку какая-то российская
дворянская организация. Собрались новые
российские дворяне. Конкретные в общем люди.
Ходят друг перед другом гоголем. Напыщенные,
надутые отчего-то. Сейчас модно быть дворянином.
Дворянство стало доходным товаром, и свободно
продается. А вот зачем? Ума не приложу. Вот дай мне
дворянство даром, я не возьму. Хотя нет, вру:
возьму, еще как, возьму и тут же продам
какому-нибудь лоху. Пусть носит. Дворяне толпятся
возле столов с фуршетом, оттесняют меня, Сашку,
простолюдина крепостного, пихаются, некрасиво
чавкают при этом. Нет. Не буду дворянином!
На вечеринке была популярная ведущая
каких-то там программ Л. И. ( да вы ее все знаете!)
со своим юным мужем. Ей — 64, ему то ли 22, то ли 24. И
еще он раза в три ее мельче. Все было бы ничего:
любви, как говорится, все возрасты покорны, (от
такой беды никто, как говорится, не застрахован:
завтра и ты, читатель, можешь влюбиться в
горбунью, не к ночи будет сказано) если бы не их
интенсивные потуги явить всем присутствующим
дворянам эту самую свою любовь. То он ее в ушко
чмокнет, то она ему ручку полижет, как собачка.
Это я, наверное, от зависти брюзжу. Как утверждают
ученые российской академии наук, любовь к старой
женщине — это нормально. Это классно и модно.
Вполне нормальное состояние для двадцатилетнего
парня, любить обрюзгшее, расплывшееся, словно
бурдюк с вином, морщинистое тело. Остальные,
которые делают вид, что любят юных дев, а на самом
деле всего лишь превознемогают себя.
— Счастье — понятие относительное. В
этом я каждый раз убеждаюсь вновь и вновь, когда
ранним утром, не спеша, иду на работу. По пути я
всегда выбрасываю пакетик с мусором в мусорный
контейнер, чтобы ведро не выносить, такой я
хитрый. Длинная очередь опухших, взъерошенных
после сна пенсионеров выстраивается за
разливным молоком. Глядя на проносящиеся мимо
меня "Понтиаки", "Ягуары" и
"Ролс-Ройсы", я вздыхаю и спускаюсь в
гремящее, шумное и тесное метро. А в это время
оживленная стайка утренних бомжей уже увлеченно
роется в мусорных бачках, выискивая разные
вкусности. Они не ссорятся, не пихаются, не кричат
на новеньких. Не на фуршете-чай. Они спокойно и
методично разворачивают пакетики, которые мы
выбрасываем по утрам и тут же, неторопливо
съедают их содержимое. Кто-то лижет упаковку
из-под йогурта, кто-то жует куриную косточку
остатками гнилых, не знающих щетки, зубов, кто-то
обсасывает спинку омара. На лицах их написано
неописуемое блаженство. Теперь я уже проявляю
милосердие и некоторые блюда не доедаю до конца,
если это возможно. И формирую мусорную корзину
более аккуратно и эстетично. Люди! Ешьте
аккуратно и не до конца! После вас еще другим доедать!
— За два месяца, познакомился со
многими новыми, милыми и вполне приличными
людьми. В основном это журналисты. Но есть и
простые смертные, маргиналы. Например, Иегудиил
Рейнхардт — одинокий еврейский кочегар и
несносный философ из Сокольников, повариха Зина,
очаровательная матерщиница и ловкая драчунья
(черный пояс и чулки по нанайской борьбе). Илья
Бухане — разочарованный в жизни безработный,
спивающийся музыкант. Хотя компании своей нет.
Хотя, скромничаю. Олег Н. писатель-сатирик и
известный московский шоу-мен, раз в неделю
приглашает посидеть просто так в какой-нибудь
ночной клуб или казино. Он там проводит различные
конкурсы, забавы, тусовки. Бывает даже иногда
очень даже весело. Интерес Олега понять можно: я
ведь обязательно в следующим номере откликнусь
на это архиважное событие пусть даже малюсенькой
писулькой (заметкой. сл. Прим. автора). А ему ведь,
по большому счету, только этого и надо.
— Писать об этом вовсе не обязательно! -
наивно успокаивает он меня. — Просто посидим, отдохнем, поржем…
Для него ржать, это его любимая работа.
А для меня эти ночные ржания — тяжкий, невыносимый
труд, сравнимый разве что с зейгированием в
метуллургии. После десяти часов у меня слипаются
глаза. Я жаворонок. К тому же я неисправимый
домосед, диванолюб, книгочей, рассказопис,
чаеман, бабофил и мизантроп.
— В казино "Мерелин" принято
регулярно отмечать дни рождения американских
кинозвезд. Я присутствовал уже на днях Рождения
Памелы Андерсон и Арнольда Шварцнеггера.
Договорились до того, что Памела Андерсон кроме
того, что выдающаяся актриса современности -
является и магистром физико-математических наук,
автором скандальной теории о вечернем сползании
функции тау-эпсилон в ностальгический угол
банхового пространства. А у библиофила и
неисправимого фанатичного книгочея Арнольда
Шварцнеггера самая богатая библиотка в
Голливуде. Все у него берут почитать книжки, но не
все возвращают. Кроме того Арнольд пишет сам
стихи. Бессмертные слова известной песни "Ну,
где же вы девчонки, короткие юбченки"
принадлежат, как оказалось, его перу.
— А еще Шварцнеггер очень любит
стирать. У себя дома все перестирает и потом
ходит по голливудским хатам, переодевшись бабой
Ариной. Потому что стесняется своего безобидного
увлечения, боится насмешек товарищей и
вездесущих парапацци. Стирает он, как правило,
основательно, с любовью. После стирки вещи
становятся мягкими и свежими. Талантливый
человек талантлив во всем по своему. Многие
догадываются, что баба Арина это никакая не баба,
а Арнольд Щварцнеггер, но молчат, чтобы не
спугнуть и не обидеть актера. Актеры очень
ранимые существа. А тут еще беда. Клод Ван Дам,
наспех переодевшись в форму сантехника,
повадился вантусом сортиры в особняках
прочищать. Тоже ведь не откажешь. Рассердится,
может и вантусом в табло засветить.
— Когда из хрустальной чаши неба,
опрокинутой над землей, изливается хмельная
влага лунного света, когда мне становится
особенно грустно и одиноко, я прихожу к себе
домой, раздеваюсь до гола, ложусь на диван, ставлю
диск Децла, и, закрыв глаза, часами лежу, внимаю
волшебным звукам. Многие не втыкают. Но разве это
можно объяснить? Это релаксация для Посвященных. Родители на даче,
девчонки со всего района собрались у Децла дома!
— Очень хорошая отмечается тенденция в
некоторых крутых Московских ночных клубах и
казино. Музыка там теперь звучит высокого весьма
качества. Играют приличные джазовые коллективы.
Хотя, пацаны в казино по-прежнему сидят
конкретные. Выросли они, что ли, в своем понимании
явлений мировой культуры? Подтянулись, выходит?
Не удивлюсь, если окажется, что дома, после
казино, они читают Кафку, Павича или Кундеру, а
слушают Рахманинова, Равеля и Штокгаузена.
— В троллейбус входит грязный, вонючий,
но гордый и независимый бомж. Впечатление такое,
что этот бомж специально доводил себя до
подобного состояния, чтобы досадить обществу.
Руки его покрылись каростой. Куски грязи и видимо
- экскриментов, повисли, как пиявки, на его давно
не глаженных, найденных на помойке, штанах. Был он
небрит, нечист, столь же бос и гол, сколь и нагл.
— Я Бомж! — объявил он гордо кондуктору,
который как-то весь напрягся при его появлении. -
Я проеду несколько остановок. Мне надо.
Он не просился, этот бомж. Он декларировал. Он
чувствовал себя хозяином положения. Ну! Попробуй,
прикоснись ко мне, к вонючему! Потом он долго,
пристально и изучающе разглядывал пассажиров. А
пассажиры стыдливо отводили глаза. Почему так?
Спрашивал я себя и тоже отводил глаза, когда
гордый бомж направил свой взгляд на меня.
— Голубые в Москве тоже есть. Скажу
больше — их много. Как-то пригласили
представителей СМИ в женский ночной клуб
"Красная шапочка" на пресс-конференцию,
посвященную открытию первого всероссийского
фестиваля травести. Ну, все мы знаем, что
травести, это такое амплуа в театре, когда мужик
переодевается в бабу и наоборот. Приходим мы
туда, и что же мы видим на самом деле? На входе
красочный плакат с лозунгом: "Достань мамины
чулки, шпильки и бабушкину косу и стань на 1 день
трансухой!" На минуту я представил себя в
маминых чулках и в бабушкиной косе. Получалось
очень живописно. Внутри бара ходят только мужики
с ярко накрашенными губами и длинными накладными
ресницами, переодетые в дам, и как-то
многозначительно нам, журналистам подмигивают.
Наряды на них шикарные, по штуке баксов как
минимум. Одна "девушка" по имени Эстель,
(смесь Лайзы Минелли с Брюсом Уиллисом) спела
песню под фонограмму. Пела вообще-то Уитни
Хьюстон, а Эстель, открывала рот и
пританцовывала, непристойно крутя узкими
бедрами. А другая "дама", наряженная в
русский народный костюм, в это время
профессионально позировала перед теле и фото
камерами. Потом организаторы этого фестиваля
отвечали на вопросы журналистов. Журналисты
наезжали, утверждая, что этот фестиваль не что
иное, как съезд транссексуалов. На что
организатор отвечал, что не все участницы конкурса
обязательно педейрасты. Есть среди них и натуралы.
— Вот эта, например, — кивнул он на бабу в
русском народном стиле, — Драчун! Может, вообще,
морду набить. Я — свидетель!
— Кто желает, может убедиться! -
подтвердила баба, кокетливо поводя могучими
плечами дзюдоиста. Сейчас в Москве все увлечены
дзюдоизмом. Плюнуть некуда — в дзюдоиста
попадешь. А лучше — не плевать. Дзюдоисты этого
страсть как не любят. После этих слов прикольно
было наблюдать ее на сцене, поющей известный
шлягер семидесятых "Издалека долго, течет река
Волга" голосом народной артистки Людмилы Зыкиной.
Трансухи вели себя с достоинством. В
Москве они прилично зарабатывают в ночных клубах
и казино. (до пятисот баксов за вечер!) А в чем
заключается их особенный талант, я из фестиваля
так и не понял. Все их искусство обольщения
заключается в том, что они только открывают
накрашенные рты под фонограммы известных звезд,
да ласково поглядывают на посетителей. Возможно,
это действительно, трудно. Может быть, это
мучительно с нравственной точки зрения, и
"девчата" потом не спят долгими зимними
ночами, и слезы, незваные гости, хуже татарина,
душат их, застилая глаза, рот, уши. Но одно ясно
точно: они убеждены в том, что их искусство
помогает людям выжить в это нелегкое и
противоречивое время. Не удивлюсь, что со
временем, дойдет дело и до того, что окажется, что,
благодаря именно им, московским трансухам, мы и
выбрались из глубокого экономического кризиса. А
еще они сказали, что многие известные политики и
депутаты приходят посмотреть на их выступления.
Ну, тут я не удивляюсь. Депутат нынче пошел
раскованный. Он и сам запросто может трансухой на
вечер стать, надев мамины чулки.
— Все мы разные. Бывают мгновенья, когда
чувстуешь себя сердцем каждого человека. И
бывает от этого немного неуютно. Но мы все
частички единого непостижимого Вселенского
Разума. И каждый раз, встречая любую инаковость,
надо пропустить ее через себя и, пусть даже с
долей сожаления, напомнить себе, что и это тоже -
ты! Просто в другой форме. Кто-то любит выпить. И
это тоже — ты. Кто-то любит вырядиться в бабу — и
это, к сожалению, тоже ты. Кто-то любит животных, а
кто-то — Природу-мать. И все это — ты! Никто до конца
не знает своих возможностей и своего будущего. И
поэтому будь снисходителен, Брат или Сестра!
Сегодня тебе повезло. Твоя мужская душа попала в
мужское тело. А завтра Природа может
промахнуться. Душа и тело — субстанции различного
происхождения. Будь готов пережить это.
— Проституция в Москве есть. Цены самые
различные. От 300 рублей и до 300 баксов. Но можно
найти и дешевле. Можно и бесплатно, в конце
концов. Смотря какой у вас темперамент, базис и
рейтинг. Они стоят на обочинах тротуаров вдоль
оживленных трасс. Часто вместе с "мамкой"
которая берет деньги. Бывают красивые, ну, не
очень красивые, некрасивые, очень некрасивые и
просто безобразные. Но что такое есть красота,
как не прозаическая усредненность размеров?
— Тусуются на вечеринках в основном
почти одни и те же люди. Никас Сафронов, Виктор
Мережко, Мария Арбатова, Виктор Рыбин с
Сенчуковой, Юрий Лонго, Мавсисян, Осиашвили.
Иногда — Юрий Антонов. Ну, я еще. Но я не тусуюсь, а
молчаливо со своего столика, в уголке, фиксирую
тусовку в своем засыпающем мозгу.
— Иногда поражаюсь, как люди ловко
умеют заработать деньги. Мой приятель, шоумен, на
одной вечеринке в ночном клубе, сделал аукцион.
Продавал чай в экзотической упаковке. Упаковку
он купил в сувенирном отделе, а чай, в магазине.
Ну, может быть от силы в 10$ уложился. Выдал он этот
чай за какой-то экспериментальный тайский чай.
Улетел он у него за 2400 $. Какая-то бизнес-дама
купила. Иногда мой друг просто собирает деньги в
ночных клубах "на помощь пострадавшим от
репрессий". Имея в виду, прежде всего, себя. И ничего — дают!
— Судьба сделала мне еще один нечаянный
подарок. Был на пресс конференции с легендарным
Элисом Купером. Удивительный человек. Очень
простой, улыбчивый и скромный. Удивительный
музыкант. Его друзьями был Джим Морисон, Дженис
Джеплин, Джимми Хендрикс, Джон Леннон. Лет
двадцать назад он, как и многие другие музыканты
был конченным алкашом. Рассказывал, как однажды,
лет двадцать назад, посреди ночи на улице его
разбудил какой-то человек и спросил, как его
зовут. Винсент (его настоящее имя. А по фамилии он
- Фурнье) в тот день так и не смог вспомнить свое
имя. И тогда он понял, что пора кончать бухать. И
бросил. А многие его друзья так и не смогли этого
сделать. Потом Элис Купер стал раздавать всем
авторгафы. Он делал это до тех пор, пока не
осталось ни одного журналиста, ни одного
служащего, ни одной уборщицы без автографа.
— После пресс конференции состоялась
унизительная церемония аккредитации на концерт
Купера. Один юный чиновник, челка укороченная,
мелированная. Надменный, напыщенный, словно это
был концерт в его честь. После короткого рассказа
журналиста о своем житье-бытье, решал: выдать
аккредитацию или нет. Он некоторое время шевелил
губами, словно вычисляя, насколько ему будет
выгодно присутствие данного журналиста на
концерте. Не все попали на концерт. Билет стоил от
10 до 50 долларов.
— Редакция журнала "Фас" находится
в здании Дома кино на "Краснопресненской".
Коллектив редакции веселый и доброжелательный
народ. Не кричат, не ругаются. Но все ужасно
занятые. В других редакциях иногда ходят
бесцельно, курят, чаи да кофеи гоняют. А тут — нет.
Иногда там можно увидеть и редактора журнала
Михаила Леонтьева. Маленький такой,
стремительный, как Ленин в исполнении Штрауха.
— Хорошая примета для политика: если
тебя целует Президент — быть договору!
— Купил средство от тараканов с
патриотическим названием "Комбат". Вообще
поле для названий широчайшее: Комполка,
Командарм, Начштаба, Комдив, Замполит, Комэск,
Замкомвзвода, Группенфюрер, Партгруппорг, Шериф, Ефрейтор.
— Целый день по коридору
"Комсомолки" бродила дрянная девчонка Дарья
Асламова. Все бы ничего, но она бродила в
купальнике. Все мужики выбегали взглянуть на нее.
Ей это, судя по тому, что она не торопилась
одеться, весьма нравилось. Весь этот спектакль
был устроен лишь потому, что ее надо было
сфотографировать для иллюстрации ее материала
из Сьерра Леоне. Событие вроде незначительное, но
она умудрилась и из него сделать большое шоу.
Одна сотрудница сказала с печалью в голосе:
"Если бы я вышла в купальнике, это сочли бы
безумием. А Дашке все можно! Имидж у нее такой"
— У тебя сколько детей? — спросил меня
напрямик один талантливый художник.
— Один. — ответил я, стыдливо потупив взор.
— Что ж ты так? — спросил с укоризной
художник. — У меня вот трое. И еще одного буду
делать. — добавил он тоном мастера, любящего свое дело.
— Теплый летний ливень загнал как-то
нас в бар на ВДНХ. Взяли по сто граммов текилы. (50$
за бутылку) Никогда раньше не пил текилу и теперь
не буду. Барменша показала, как правильно ее пить,
занюхивая солью и лимоном, пропустив ради такого
случая на работе сто граммов. Никакие
занюхивания не помогли получить удовольствия от
этой кактусовой самогонки. Спустя некоторое
время за стойку уселись трое верзил.
— Что ты мне не улыбаешься? — спросил
девушку-барменшу один из них. — Я что — не человек что ли?
Они явно хотели подраться с барменшей. Один из
них пригрозил ей, что если она не будет им мило
улыбаться, они въедут на своей машине в
стеклянную дверь и разнесут весь бар к едреням.
Девушка незаметно вызвали милицию. И вот он
явился, незаметный представитель закона в
стране, гарант конституции, маленький, жалкий, промокший.
— Чего тебе надо? — Накинулись на него
рассержанные "пацаны". — Чего ты тут ходишь,
настроение портишь всем свои видом? А ну-ка выйди вон.
Милиционер, постоял, потоптался, не зная, как реагировать
на насмешки громадных "братков", но, по видимому,
успокоив себя тем, что тут пока никого не убили, покорно и как-то
слишком поспешно, вышел прочь в дождь и непогоду,
нести свою полную опасностей и унижений службу.
— Утро. Электричка. Безвольно
покачивающиеся одутловатые физиономии сквозь
дымчатый туман из щелок полузакрытых глаз. Народ
кемарит. В мерный шум поезда неожиданно
врывается гортанный женский крик, от которого
вздрагивает задремавший крестьянин с лукошком в руках.
-Доброе утро, дорогие друзья! Разрешите
предложить вашему вниманию следующие товары.
Зеркальца карманные. Набор ножниц для обработки
ногтей. Дешевле, чем в магазине. Шнурки ботиночные.
Всех расцветок. Шоколад московский с арахисом. Вафли
"Восторг". Крем от комаров. Шпингалеты оконные.
Немолодая, потрепанная жизненной бурей женщина,
проходит по вагону, останавливаясь для
демонстрации товара. Кто-то купил шоколадку. Уже
хорошо! А в дверях стоит уже другой негоциант,
аккуратный юноша с горящим взором:
— Зинаида Гиппиус! Осип Мадельштамм!
Гесиод! Анакреон! Бессмертный "Улисс"
Джеймса Джойса! Торнтон Уайлдер! Загадочный
Рильке! Недорогой Ширванзаде! Меттерлинк в
удобной обложке! Книги на любой вкус!
— Дайте Джойса! Две штуки! — попросила
сидящая со мной старушка, доставая деньги из под
бурой от времени юбки. — Соседка, Кузьминишна, просила
взять! — пояснила она мне, заметив мой недоуменный взгляд.
— И мне! И мне Джойса! — раздалось со всех
сторон. Неправда! Скажет читатель. И будет прав,
как всегда. Книгоноша исчезает не солно хлебавши,
и в мгновенье ока его место занимает пожилой
дядька в очках, с коробом в руках.
— А вот — Пурген! Стрептоцид!
Нитросорбид! Дезоксирибонуклеаза! Новое
эффективное средство от выпадения волос!
Вагинальные свечи в серебрянных шандалах!
Купальники женские и мужские. Эффективный,
абсолютно безвредный корм для рыбок. Платки
носовые, ротовые, многоразовые.
И так всю дорогу. Предлагают много.
Покупают мало. Но открытого недовольства и
агрессии не проявляют. А зачем? Все отлично
понимают: не страсть к торговле, не призвание,
вынудило этих людей взяться за этот нелегкий, и
главное, неблагодарный труд. Конечно, многие из
них предпочли бы заниматься политикой, писать
книжки, бродить в сверкающих нарядах по подиуму
или снимать фильмы. Но, увы! Места в политике уже
разобраны, на подиум уже поздно, а фильмы у нас
уже есть. Так уж сложилось в нашей экономике, что
кроме торговле, нам уже больше и заняться нечем. И
стар и млад: всяк торгует понемногу.
Возле метро мне вручают парочку листовок в руки.
Приглашают меня помолиться немного на какие-то
религиозные чтения. Это "Евреи за Иисуса". А
почему — только — евреи? Я что — против Иисуса? Я
обеими руками — за. Жаль, времени нет.
Вагон метро. Рассалабуха. Затворяю
глаза, чтобы предаться грезам. И вдруг, словно
пыльным мешком по голове, мне является
торжественный дикторский голос:
— Добрый вечер, дорогие друзья!
Позвольте предложить вам авторучки шариковые и
капиллярные, красные и черные! Эпилятор для носа.
Бумага для факса Эффективное средства от
тараканов "Комбат", "Комдив" и
"Замкомвзвода", Кроме этого в продаже
имеется мыло душистое и полотенце пушистое…
Я не ручаюсь за точное воспроизведение
текста. Это выше моих сил. Но вечер уже не добрый.
Эх! — думаю огорченно, жизнь наша — рынок импортных
товаров! Если бы мы вот так же все любили
производить! Сидели бы все дома и производили.
Один — средства против тараканов, другой -
косметику, а третий, кто-нибудь, староста, к
примеру, продавал все это где-нибудь, в
специально отведенном месте! Подальше от людей. И
тихо, как-нибудь, что бы не мешать нам грезить в метро.
Вечером прихожу домой. Думаю, вот уж
сейчас погрежу всласть! Ага! Погрезишь ты!
Почтовый ящик до краев набит листовками,
призывающими меня посетить магазины, шопы,
киоски, палатки и торговые центры. Листовки и
проспекты — на цветной глянцевой бумаге: сразу и
не выбросишь! Мне на этот раз предлагают: длинную
юбку-парео с двойной оборкой по вырезу, и топ из
полиэстера цвета индиго. Декоративную тесьму с
искусственным жемчугом. Шляпку из соломки из
небеленого полотна. Агентство недвижимости
предлагает мне выгодно для нас обоих продать и
обменять мою квартиру. Да вы задолбали! Не надо
мне юбку-парео с двойной оборкой! И бумагу для
факса не надо! Мне бы только погрезить немного в тишине…
Александр Мешков
< Раздел: Города и люди >
